Белая Хризантема**
12.07.2012, 13:10
Потеря
Посвящаетcя Ларисе Я.
В купе, забившись в уголок, ехала заплаканная девушка.
На очередной маленькой станции, когда поезд уже тронулся, в купе вошла женщина в тёмном. Возрастом она годилась девушке в матери. Вошедшая молча села к окну и некоторое время смотрела на уплывающий перрон, но всхлипы молодой попутчицы заставили её обернуться.
– У вас что-то случилось? – спросила она.
– У меня беда… – с тугими, длинными паузами ответила девушка. – Я рассталась с любимым… Нам нельзя вместе… Обстоятельства… Мне это не пережить… Такая потеря…
– Потеря… – задумавшись, произнесла женщина и с этим словом будто упала куда-то внутрь себя. – Какая же это потеря, – сказала она через минуту, – если твой любимый жив? Вот у меня три дня назад умер муж. Этого мужчину я любила всю свою жизнь.
Слова траурно одетой попутчицы заставил девушку чуть успокоиться. Во всяком случае, всхлипы из угла прекратились. Но теперь уже сама женщина отвернулась к окну, смахивая слёзы.
На следующей, такой же «деревенской» станции, на пороге появилась седая женщина в простеньком платке с цветочками. Пожалуй, первой попутчице она годилась в бабушки, а второй в матери.
Ласково поздоровавшись, новая пассажирка устроилась к окну с противоположной стороны от женщины в тёмном и с тихой улыбкой стала любоваться быстро бегущими осенними деревьями. Однако вскоре вид соседки с чёрным ажурным платочком в руке, заставил её оторваться от окна.
– Что, дочка, какая-то беда?
– Да, – ответила женщина. – Муж… Три дня назад…
Постепенно все они разговорились, хотя женщину-«внучку» и женщину-«дочку» задевало, ровное и, как им казалось, излишне оптимистичное состояние женщины-«бабушки».
– Вы так довольны всем… – даже с некоторым укором заметила женщина-«дочка». – Как будто в вашей жизни не было потерь…
– Не было, – согласилась женщина-«бабушка». – Хотя давно уже у меня нет в живых никого: ни родителей, ни братьев, ни сестёр. У меня не осталось даже детей…
Попутчицы смешались и даже переглянулись между собой.
– И это для вас не потеря? – как-то осторожно спросила женщина-«дочка».
– Потерь не бывает вообще, – ответила вдруг попутчица, поправив платочек на голове. – Твой мужчина, – взглянула она в сторону женщины-«внучку», – ушёл всего лишь из твоей жизни, но он живой. Какая же это потеря? Твой муж ушёл из жизни вообще, – повернулась она к другой попутчице. – Конечно, это не хорошо… Только не потеря и это.
– А что же это?! – чуть ни в голос спросили женщины.
– Родной человек может потеряться и в жизни, и в смерти, но он никогда не потеряется в твоей душе. Для души, в которой умершие остаются живыми, потерь не бывает...
Вполне обыденно произнеся эти слова, бабушка стала с той же задумчивой улыбкой смотреть в осеннее золотое окно.
Но попутчицы ещё долго озадаченно смотрели лишь на неё...
...Только мудрый умеет жить без потерь.
Александр Гордеев.
Посвящаетcя Ларисе Я.
В купе, забившись в уголок, ехала заплаканная девушка.
На очередной маленькой станции, когда поезд уже тронулся, в купе вошла женщина в тёмном. Возрастом она годилась девушке в матери. Вошедшая молча села к окну и некоторое время смотрела на уплывающий перрон, но всхлипы молодой попутчицы заставили её обернуться.
– У вас что-то случилось? – спросила она.
– У меня беда… – с тугими, длинными паузами ответила девушка. – Я рассталась с любимым… Нам нельзя вместе… Обстоятельства… Мне это не пережить… Такая потеря…
– Потеря… – задумавшись, произнесла женщина и с этим словом будто упала куда-то внутрь себя. – Какая же это потеря, – сказала она через минуту, – если твой любимый жив? Вот у меня три дня назад умер муж. Этого мужчину я любила всю свою жизнь.
Слова траурно одетой попутчицы заставил девушку чуть успокоиться. Во всяком случае, всхлипы из угла прекратились. Но теперь уже сама женщина отвернулась к окну, смахивая слёзы.
На следующей, такой же «деревенской» станции, на пороге появилась седая женщина в простеньком платке с цветочками. Пожалуй, первой попутчице она годилась в бабушки, а второй в матери.
Ласково поздоровавшись, новая пассажирка устроилась к окну с противоположной стороны от женщины в тёмном и с тихой улыбкой стала любоваться быстро бегущими осенними деревьями. Однако вскоре вид соседки с чёрным ажурным платочком в руке, заставил её оторваться от окна.
– Что, дочка, какая-то беда?
– Да, – ответила женщина. – Муж… Три дня назад…
Постепенно все они разговорились, хотя женщину-«внучку» и женщину-«дочку» задевало, ровное и, как им казалось, излишне оптимистичное состояние женщины-«бабушки».
– Вы так довольны всем… – даже с некоторым укором заметила женщина-«дочка». – Как будто в вашей жизни не было потерь…
– Не было, – согласилась женщина-«бабушка». – Хотя давно уже у меня нет в живых никого: ни родителей, ни братьев, ни сестёр. У меня не осталось даже детей…
Попутчицы смешались и даже переглянулись между собой.
– И это для вас не потеря? – как-то осторожно спросила женщина-«дочка».
– Потерь не бывает вообще, – ответила вдруг попутчица, поправив платочек на голове. – Твой мужчина, – взглянула она в сторону женщины-«внучку», – ушёл всего лишь из твоей жизни, но он живой. Какая же это потеря? Твой муж ушёл из жизни вообще, – повернулась она к другой попутчице. – Конечно, это не хорошо… Только не потеря и это.
– А что же это?! – чуть ни в голос спросили женщины.
– Родной человек может потеряться и в жизни, и в смерти, но он никогда не потеряется в твоей душе. Для души, в которой умершие остаются живыми, потерь не бывает...
Вполне обыденно произнеся эти слова, бабушка стала с той же задумчивой улыбкой смотреть в осеннее золотое окно.
Но попутчицы ещё долго озадаченно смотрели лишь на неё...
...Только мудрый умеет жить без потерь.
Александр Гордеев.