Белая Хризантема**
12.04.2013, 22:47
Будь моим папой Анна Дудка (http://www.proza.ru/avtor/sireng)
Июль. Золотой сезон Прибалтики. Прохладное, в барашках синее море, выбрасывающее на песок после шторма водоросли, в которых запутался янтарь разной формы, цвета и размера – лёгкие солнечные камешки, прозрачные и матовые – королевские. На них смотришь и вспоминаешь слёзы Русалочки и влюблённых, бросившихся в море из-за того, что родители противились их любви.
Теперь другие времена. Слово родителей редко имеет силу. Дети сами решают свою судьбу. Казалось бы, все должны быть довольны и счастливы. Ан, нет. Любовь и поныне – явление редкое. Многие за любовь принимают совсем другие чувства и только после свадьбы, и то не всегда сразу, а спустя годы, понимают, что совершили ошибку, соединили свою судьбу с чужим человеком и жить с ним дальше невозможно. Да вот только за эти годы у пары успевают появиться на свет дети, которым нужны и папа, и мама, а главное – их любовь. И в море снова льются слёзы – не иссякает в нём янтарь.
Молодая мама с пятилетней дочкой, из-под панамки у которой выбиваются выгоревшие пшеничные кудряшки, обе сбрызнутые приятным легким загаром, присели за столик прибрежного кафе перекусить. Они наплавались и жутко проголодались. Темноволосая стройная Наташа с кареглазой Асей приехали издалека, без папы. Папа с ними уже два года не живёт, и поэтому у девочки полны печали и без того тёмные красивые глаза. Её серьёзные недетские вопросы и мысли удивляли не только маму, но и всех, с кем девочка общалась. Она была серьёзной и задумчивой даже во время детсадовских игр. Детский сад она любила и, когда заболевала, переживала о том, что не сможет пойти сегодня и поиграть с Юлей, а они с ней строили корабль, чтобы уплыть и увидеть моря-океаны и разные страны. Увидев здесь море в сетях солнечных лучей, она долго разглядывала мальков, а потом из мокрого песка на берегу строила замки, а волна их смывала, но Асю это не огорчало, как и то, что ей приходится играть одной, но свою Юлю часто вспоминала. Им с мамой здесь нравилось и чистое море, и песчаный берег, и сосны, и мягкое тепло, и сладкие взбитые сливки в каждом кафе.
Подошел официант – молодой стройный красавец – наверное, студент, они тут летом подрабатывают – и спросил на ломаном русском, что будут гости заказывать. При этом он так приветливо улыбнулся, что Ася неожиданно схватила его за руку:
- Будь моим папой! Ты такой красивый…
Наташа вспыхнула. Застигнутая врасплох, она не знала, как поступить.
Юноша стоял, улыбаясь, и не мог уйти – Ася не отпускала.
Пылая от стыда, Наташа с трудом разжала крепко вцепившуюся ручку дочки.
- Извините, в другой раз зайдем.
И вывела ревущую Асю из кафе.
- Мамочка-а-а, он такой красивый... Я хочу, чтобы он был моим папой... – всхлипывала Ася. - Мне так без папы плохо…
Они зашли в магазин, купили продукты и побрели домой. Действительно, почему у них нет папы? Потому что... Да и что далеко ходить? Квартира, где они снимали комнату, обычно тихая, вечерами, когда приходил подвыпивший бывший муж хозяйки, оглашалась скандалами, и тут уж всем было не до сна. Утром аккуратно одетая и причёсанная хозяйка с заплаканными глазами извинялась, а дети, красавица-дочка лет двенадцати и сын-подросток постарше, прятались, стараясь не попадаться квартирантам на глаза. Мать от стыда сбавляла Наташе цену за жилье. Отказаться от квартирантов не могла, денег на жизнь не хватало.
Асин папа тоже любил выпить. В конфетно-букетный период он с улыбкой говорил Наташе, что иногда балуется пивком. После свадьбы напитки стали крепче. Пока Наташа лежала на сохранении, он кутил по полной, а Наташина мама ей обо всём докладывала, рисуя картины, одну отвратительнее другой. Вспомнила, как он приходил на бровях и не мог попасть ключом в замочную скважину, а потом пытался лечь спать в дочкину коляску. Как затыкал уши ватой, чтобы не слышать плача новорожденной, а Ася и не кричала, будто чувствовала, что здесь она уже кому-то может помешать... Не могла забыть Наташа и то, как в ответ на радстную весть о беременности услышала равнодушное:
- Ты себе рожаешь. Мне этот ребенок не нужен...
Как-то Ася, уже когда они жили вдвоём, остановила Наташу, читавшую ей на ночь сказку, и задумчиво спросила:
- Мамочка, ты говорила, что дети родятся от любви. Значит, и ты любила папу? А куда же она подевалась - любовь?.. Ведь если бы не папа, то не было бы и меня, а ведь ты хотела только меня, правда?
Наташа посмотрела в прекрасные, но такие печальные глаза дочери, ждавшей ответа:
- Конечно, ласточка моя, только тебя хотела, и никого другого, и ты родилась, такая вот малюсенькая, как котеночек...
Наташа обняла Асю, прижала к себе. Она испугалась незаданного вопроса: «А что если ты и меня разлюбишь, что тогда будет, куда мне деваться? Папа вернулся к своей маме, а мне куда - в детдом?» Конечно, Ася не знала, что такое детдом и спросить так не могла, а Наташа знала, она воспитывалась в интернате, и эти воспоминания были мучительными. Ей стало страшно от такой догадки и от того, что из-за желания иметь семью, как у всех, она и вышла замуж, думая, что стерпится – слюбится. Не могла забыть, как в загсе на вопрос, согласна ли она, ей захотелось крикнуть: «Нет!» Да за спиной стояли гости, и был оплачен ресторан… Мелькнуло: «Ну что ж, не стерпится – разведусь, подумаешь, делов-то… Мать меня одна вырастила, и я справлюсь».
Ей бы тогда вспомнить, как когда-то в её сиротском детстве, когда ей было тоже годика четыре, она увидела во дворе у дома, где жила у бабушки, красивого блондина в белом костюме, и её сердце чуть не выпрыгнуло от желания, чтобы он взял ее на руки, подбросил вверх, как соседскую Ленку дядя Боря, а она бы от счастья заливалась колокольчиком: «Смотрите, какой у меня папа!»
Но она не вспомнила об этом в загсе, когда решала сначала свою судьбу, а потом и своей девочки...
Ася училась отлично. И в музыкальной школе подавала большие надежды, и в спецшколе с английским языком девочке прочили большое будущее. Математик в ней души не чаяла, девочка участвовала во всех олимпиадах. А в выпускном – даже в литературной, её рассказ занял второе место в городском конкурсе.
Но после школы Ася не выказала желания учиться дальше, хоть и поступила в вуз, как того хотела мама. Она сразу же уехала посмотреть, как живут в монастыре. Наташа была уверена, что утончённые пальчики Аси, привыкшие к музыкальному инструменту, а не к половой тряпке, не смогут вынести простого труда послушницы, и девочка это поймёт и скоро вернётся. Тем более, что и батюшка, благословивший её на это, сказал, смеясь, Наташе, что Ася и недели не выдержит тяжелой монастырской жизни. Наташа вообще не хотела, чтобы дочка туда ехала, и отговаривала её, но Ася её не слышала.
Когда через две недели дочь так и не появилась дома, несмотря на обещание, Наташа рванула за ней. Увидев её в чужом тряпье, немыслимой длинной юбке, блузе с чужого плеча и белом платочке, с красными, покрытыми цыпками руками, Наташа всхлипнула. Но дочь смотрела на неё сияющими плазами:
- Мама, я не вернусь в ваш мир. Я не хочу так жить, как вы с бабушкой. Мне здесь хорошо, не беспокойся за меня.
Наташу било от еле сдерживаемых рыданий.
- Неужели тебе не хочется любви, семьи, детей - человеческого счастья?
- Пусть другие рожают, а я за них помолюсь...
Ошибся батюшка. Ася приняла монашеский постриг и стала матушкой Серафимой. Вот уже 17 лет она в монастыре молится о счастье других.
Как-то Наташа ехала в трамвае и её узнала Асина математичка. Ольга Сергеевна с улыбкой поинтересовалась, как сложилась судьба у Аси. Узнав, где теперь её любимая ученица, она с ненавистью сверкнула глазами на Наташу:
- Я бы таких родителей убивала. Как вы могли допустить, что такая талантливая девочка пропала ни за грош! Это вы загубили её! - И она развернулась и выбежала из трамвая. Ей, видимо, хотелось ударить эту мамашу, или плюнуть ей в лицо. Видно было, что она еле себя сдержала. Наташе от её слов хотелось защититься. Все эти годы она думала, что же она сделала не так? Вроде и в учебе помогала, ни с кем не гуляла, только работа да дом, но в доме не было радости. Как будто жили начерно, готовясь набело потом, а этого потом так и не наступило...
Акварель голландского художника Вильяма Хайнрейтса http://nochnaja-taina.ru/post114363055/
© Copyright: Анна Дудка (http://www.proza.ru/avtor/sireng), 2008
Свидетельство о публикации №208072700092
Июль. Золотой сезон Прибалтики. Прохладное, в барашках синее море, выбрасывающее на песок после шторма водоросли, в которых запутался янтарь разной формы, цвета и размера – лёгкие солнечные камешки, прозрачные и матовые – королевские. На них смотришь и вспоминаешь слёзы Русалочки и влюблённых, бросившихся в море из-за того, что родители противились их любви.
Теперь другие времена. Слово родителей редко имеет силу. Дети сами решают свою судьбу. Казалось бы, все должны быть довольны и счастливы. Ан, нет. Любовь и поныне – явление редкое. Многие за любовь принимают совсем другие чувства и только после свадьбы, и то не всегда сразу, а спустя годы, понимают, что совершили ошибку, соединили свою судьбу с чужим человеком и жить с ним дальше невозможно. Да вот только за эти годы у пары успевают появиться на свет дети, которым нужны и папа, и мама, а главное – их любовь. И в море снова льются слёзы – не иссякает в нём янтарь.
Молодая мама с пятилетней дочкой, из-под панамки у которой выбиваются выгоревшие пшеничные кудряшки, обе сбрызнутые приятным легким загаром, присели за столик прибрежного кафе перекусить. Они наплавались и жутко проголодались. Темноволосая стройная Наташа с кареглазой Асей приехали издалека, без папы. Папа с ними уже два года не живёт, и поэтому у девочки полны печали и без того тёмные красивые глаза. Её серьёзные недетские вопросы и мысли удивляли не только маму, но и всех, с кем девочка общалась. Она была серьёзной и задумчивой даже во время детсадовских игр. Детский сад она любила и, когда заболевала, переживала о том, что не сможет пойти сегодня и поиграть с Юлей, а они с ней строили корабль, чтобы уплыть и увидеть моря-океаны и разные страны. Увидев здесь море в сетях солнечных лучей, она долго разглядывала мальков, а потом из мокрого песка на берегу строила замки, а волна их смывала, но Асю это не огорчало, как и то, что ей приходится играть одной, но свою Юлю часто вспоминала. Им с мамой здесь нравилось и чистое море, и песчаный берег, и сосны, и мягкое тепло, и сладкие взбитые сливки в каждом кафе.
Подошел официант – молодой стройный красавец – наверное, студент, они тут летом подрабатывают – и спросил на ломаном русском, что будут гости заказывать. При этом он так приветливо улыбнулся, что Ася неожиданно схватила его за руку:
- Будь моим папой! Ты такой красивый…
Наташа вспыхнула. Застигнутая врасплох, она не знала, как поступить.
Юноша стоял, улыбаясь, и не мог уйти – Ася не отпускала.
Пылая от стыда, Наташа с трудом разжала крепко вцепившуюся ручку дочки.
- Извините, в другой раз зайдем.
И вывела ревущую Асю из кафе.
- Мамочка-а-а, он такой красивый... Я хочу, чтобы он был моим папой... – всхлипывала Ася. - Мне так без папы плохо…
Они зашли в магазин, купили продукты и побрели домой. Действительно, почему у них нет папы? Потому что... Да и что далеко ходить? Квартира, где они снимали комнату, обычно тихая, вечерами, когда приходил подвыпивший бывший муж хозяйки, оглашалась скандалами, и тут уж всем было не до сна. Утром аккуратно одетая и причёсанная хозяйка с заплаканными глазами извинялась, а дети, красавица-дочка лет двенадцати и сын-подросток постарше, прятались, стараясь не попадаться квартирантам на глаза. Мать от стыда сбавляла Наташе цену за жилье. Отказаться от квартирантов не могла, денег на жизнь не хватало.
Асин папа тоже любил выпить. В конфетно-букетный период он с улыбкой говорил Наташе, что иногда балуется пивком. После свадьбы напитки стали крепче. Пока Наташа лежала на сохранении, он кутил по полной, а Наташина мама ей обо всём докладывала, рисуя картины, одну отвратительнее другой. Вспомнила, как он приходил на бровях и не мог попасть ключом в замочную скважину, а потом пытался лечь спать в дочкину коляску. Как затыкал уши ватой, чтобы не слышать плача новорожденной, а Ася и не кричала, будто чувствовала, что здесь она уже кому-то может помешать... Не могла забыть Наташа и то, как в ответ на радстную весть о беременности услышала равнодушное:
- Ты себе рожаешь. Мне этот ребенок не нужен...
Как-то Ася, уже когда они жили вдвоём, остановила Наташу, читавшую ей на ночь сказку, и задумчиво спросила:
- Мамочка, ты говорила, что дети родятся от любви. Значит, и ты любила папу? А куда же она подевалась - любовь?.. Ведь если бы не папа, то не было бы и меня, а ведь ты хотела только меня, правда?
Наташа посмотрела в прекрасные, но такие печальные глаза дочери, ждавшей ответа:
- Конечно, ласточка моя, только тебя хотела, и никого другого, и ты родилась, такая вот малюсенькая, как котеночек...
Наташа обняла Асю, прижала к себе. Она испугалась незаданного вопроса: «А что если ты и меня разлюбишь, что тогда будет, куда мне деваться? Папа вернулся к своей маме, а мне куда - в детдом?» Конечно, Ася не знала, что такое детдом и спросить так не могла, а Наташа знала, она воспитывалась в интернате, и эти воспоминания были мучительными. Ей стало страшно от такой догадки и от того, что из-за желания иметь семью, как у всех, она и вышла замуж, думая, что стерпится – слюбится. Не могла забыть, как в загсе на вопрос, согласна ли она, ей захотелось крикнуть: «Нет!» Да за спиной стояли гости, и был оплачен ресторан… Мелькнуло: «Ну что ж, не стерпится – разведусь, подумаешь, делов-то… Мать меня одна вырастила, и я справлюсь».
Ей бы тогда вспомнить, как когда-то в её сиротском детстве, когда ей было тоже годика четыре, она увидела во дворе у дома, где жила у бабушки, красивого блондина в белом костюме, и её сердце чуть не выпрыгнуло от желания, чтобы он взял ее на руки, подбросил вверх, как соседскую Ленку дядя Боря, а она бы от счастья заливалась колокольчиком: «Смотрите, какой у меня папа!»
Но она не вспомнила об этом в загсе, когда решала сначала свою судьбу, а потом и своей девочки...
Ася училась отлично. И в музыкальной школе подавала большие надежды, и в спецшколе с английским языком девочке прочили большое будущее. Математик в ней души не чаяла, девочка участвовала во всех олимпиадах. А в выпускном – даже в литературной, её рассказ занял второе место в городском конкурсе.
Но после школы Ася не выказала желания учиться дальше, хоть и поступила в вуз, как того хотела мама. Она сразу же уехала посмотреть, как живут в монастыре. Наташа была уверена, что утончённые пальчики Аси, привыкшие к музыкальному инструменту, а не к половой тряпке, не смогут вынести простого труда послушницы, и девочка это поймёт и скоро вернётся. Тем более, что и батюшка, благословивший её на это, сказал, смеясь, Наташе, что Ася и недели не выдержит тяжелой монастырской жизни. Наташа вообще не хотела, чтобы дочка туда ехала, и отговаривала её, но Ася её не слышала.
Когда через две недели дочь так и не появилась дома, несмотря на обещание, Наташа рванула за ней. Увидев её в чужом тряпье, немыслимой длинной юбке, блузе с чужого плеча и белом платочке, с красными, покрытыми цыпками руками, Наташа всхлипнула. Но дочь смотрела на неё сияющими плазами:
- Мама, я не вернусь в ваш мир. Я не хочу так жить, как вы с бабушкой. Мне здесь хорошо, не беспокойся за меня.
Наташу било от еле сдерживаемых рыданий.
- Неужели тебе не хочется любви, семьи, детей - человеческого счастья?
- Пусть другие рожают, а я за них помолюсь...
Ошибся батюшка. Ася приняла монашеский постриг и стала матушкой Серафимой. Вот уже 17 лет она в монастыре молится о счастье других.
Как-то Наташа ехала в трамвае и её узнала Асина математичка. Ольга Сергеевна с улыбкой поинтересовалась, как сложилась судьба у Аси. Узнав, где теперь её любимая ученица, она с ненавистью сверкнула глазами на Наташу:
- Я бы таких родителей убивала. Как вы могли допустить, что такая талантливая девочка пропала ни за грош! Это вы загубили её! - И она развернулась и выбежала из трамвая. Ей, видимо, хотелось ударить эту мамашу, или плюнуть ей в лицо. Видно было, что она еле себя сдержала. Наташе от её слов хотелось защититься. Все эти годы она думала, что же она сделала не так? Вроде и в учебе помогала, ни с кем не гуляла, только работа да дом, но в доме не было радости. Как будто жили начерно, готовясь набело потом, а этого потом так и не наступило...
Акварель голландского художника Вильяма Хайнрейтса http://nochnaja-taina.ru/post114363055/
© Copyright: Анна Дудка (http://www.proza.ru/avtor/sireng), 2008
Свидетельство о публикации №208072700092