Пyмяyx**
24.01.2015, 19:04
"Стояние Зои" как ответ на гей-скандал с иеромонахом Серафимом
В 1956 году по всему СССР распространялась легенда об "окаменевшей Зое", якобы наказанной богом за святотатственные танцы с иконой святого Николая. Странным образом эта история совпала со скандалом там же – в Куйбышеве, когда вскрылось гомосексуальное насилие иеромонаха Серафима над послушниками.
Холодным зимним утром января 1956 года, когда Клавдия Ивановна Болонкина убирала снег у своего дома на Чкаловской улице, в Куйбышеве, к ней обратилась пожилая женщина: «Это какая улица? А дом? А кто хозяйка пятой квартиры?» Когда выяснилось, что в квартире проживает сама Клавдия Ивановна, старуха начала её торопить: "Ну, тогда, дочка, пойдем скорее, покажи её, несчастненькую. Ах, какой грех!.. Ах, какое наказание!" Из слов старухи Клавдия Ивановна поняла, что в её квартире якобы находится окаменевшая молодая женщина. Как выяснилось, старухе рассказали историю о некоей девушке, которой на вечеринке не досталось партнёра для танца. Рассердившись, она сняла со стены икону святого Николая и стала кружиться с ней в такт музыке. Вдруг сверкнула молния, грянул гром, и девушку окутал дым. Когда он рассеялся, все увидели, что богохульница застыла с иконой в руках.
Именно так разговор, который якобы имел место 18 января 1956 года на Чкаловской улице, был описан несколько дней спустя в газете "Волжская коммуна". Публикация пыталась развеять слухи об "окаменевшей девушке". За беззубой старушкой, которая, вероятно, была первой посетительницей мистической квартиры, последовало много народу, пожелавшего увидеть чудо своими глазами. По мере роста числа любопытных множилось и количество вариантов истории. Некоторые датировали происшествие новогодней ночью; другие рассказывали, что все попытки взять икону из рук девушки – или даже выбить топором – остались безрезультатными. Третьи предлагали окропить застывшую святой водой или обратиться к врачам. В последующие дни толпа перед домом выросла до нескольких сотен человек. Новость про нездоровый интерес советских граждан вскоре дошла даже до ЦК КПСС. В Куйбышеве, у того самого дома на Чкаловской улице, были выставлены заслоны пешей и конной милиции.
(Дом, где якобы жила Зоя)
Милицейские посты лишь подогрели ажиотаж. Весть о мгновенной божьей каре за святотатство широко распространилась в околоцерковных кругах области и всей страны, приняв характер легенды. Сегодня благодаря медиа легенда о поначалу безымянной героине известна под названием «стояние Зои» – на её основе даже снят художественный фильм. Почему этот слух (или, с точки зрения верующего населения, новость о божественном вмешательстве) смог набрать такую силу? Почему она возникла именно во второй половине 1950-х и почему в вернувшей свое название Самаре её вспоминают до сих пор. До сих пор, несмотря на широкое распространение легенды, она хоть и упоминается в некоторых научных работах, но механизмы её возникновения (и её функции) ещё ни разу не были исследованы.
Уполномоченный ЦК по делам РПЦ отмечал тогда, что "весть о чуде" в Куйбышеве в особенности адресовалась молодёжи, призывая её уважать авторитет церкви, соблюдать посты и праздники – именно для этого легенду пересказывали пожилые прихожане. Во время поездки в Борский район (120 километров от Куйбышева) он зафиксировал следующие высказывания колхозников:
"Мы точно не знаем, что там было на Чкаловской улице, но говорим об этом и сейчас, поддерживаем веру в это чудо и припугиваем этим молодёжь, чтобы не хулиганили, меньше ходили на танцы, а больше ходили в церковь".
Действительно, многие сельские жители сделали в пасхальные дни 1956 года соответствующие выводы:
"Под праздники и в Страстную неделю в этом году не слышно было песен и гармошки, больше стало народу ходить в церковь и причащаться при этом ходили издалека. В Страстную неделю даже кино срывалось".
В других районах и больших городах Куйбышевской области так же сильно возросло количество посещающих службы во время поста и в пасхальные праздники.
Уже позже в основанном в 1959 году журнале "Наука и религия" упоминались события в Куйбышеве. Подобные факты не только показывают, насколько широкое распространение получила эта легенда – по всему СССР, – они ещё дают представление о том, сколько новых вариантов легенды о случившемся на Чкаловской улице возникло к тому времени. Если поначалу темой разговора было только то, что девушка окаменела, то позднее на первый план выдвинулись вопросы о том, сколько времени продлилось "стояние" и чем оно закончилось.
Ещё в июне 1956 года уполномоченный по Куйбышевской области записал, что "и сейчас еще есть разговоры, что она стоит". В опубликованном четыре года спустя гневном письме члена партии в журнал "Наука и религия" содержится новый вариант истории, согласно которому застывшая девушка "в таком состоянии была несколько месяцев, потом вдруг ожила, вышла из комсомола и стала религиозной". Ещё два года спустя, в 1962-м, автор отчёта о плохом состоянии антирелигиозной работы в Куйбышевской области сообщал, что теперь у слухов о застывшей девушке такое окончание: "Только когда священник отслужил перед статуей молебен и окропил её "святой водой", окаменевшая ожила".
Андрей Синявский вспоминает в написанных в эмиграции размышлениях о русской народной набожности ещё об одном варианте, услышанном им в молодости и восхитившем его; по этой версии, сам Николай Угодник взял икону из рук девушки и тем самым освободил её. Как пишет Синявский, КГБ и партийные органы пытались пресечь распространение слухов. Любопытно, что во всех вариантах легенды – как с участием Николая Угодника, так и без его вмешательства – девушку, в конце концов, увозят "органы". Это специфическая перспектива, в центре которой стоит сила и бессилие советских органов, наглядно показывает, что "история про Зою" была удобна для разных сторон. Каждый, кто пересказывал легенду, мог по-своему расставить акценты. Именно возможность продолжить сюжет – и довести его до счастливого конца – сделали его привлекательным в последующие десятилетия.
Слухи об "окаменевшей девушке" не только отражали изменение в настроениях верующих после смерти Сталина. Они странным образом вписываются в ситуацию локального церковного кризиса, который вспыхнул в ряде городов за несколько недель до описываемых событий. До Московской патриархии из Куйбышевской епархии доходили не только слухи о чуде на Чкаловской улице: в феврале 1956 года патриарх и члены Священного синода ознакомились с письмом куйбышевского священника, в котором рассказывалось о сексуальных домогательствах одного иеромонаха в отношении кандидата в духовную семинарию, а также о попытках куйбышевского епископа замять это дело.
При этом бросаются в глаза три вещи. Во-первых, хотя эти события, на первый взгляд, и не связаны с историей на Чкаловской улице, удивляет временнóе совпадение: мать пострадавшего семинариста сразу обнародовала случившееся – в начале декабря 1955 года, за несколько недель до волны слухов и столпотворения на Чкаловской улице. Во-вторых, в центре обеих историй находятся молодые, но уже довольно взрослые по тогдашним меркам люди: в истории с «окаменевшей» – фабричная работница лет восемнадцати, во второй истории – 17-летний юноша, который, однако, в отличие от "Зои", исправно посещал церковь и помышлял об обучении в духовной семинарии. Чтобы подготовиться к учёбе в семинарии он обратился к иеромонаху, настоятелю своего прихода, который и стал его домогаться.
В-третьих, мать жертвы позаботилась о том, чтобы и факт домогательства, и попытки иеромонаха Серафима (Полоза) купить молчание потерпевшего стали достоянием общественности. Мать не только обращалась с жалобами к другим священникам, но, судя по всему, и в милицию, так как уже в декабре 1955 года против Полоза было возбуждено уголовное дело, по которому дали показания священники ряда куйбышевских приходов. В околоцерковных кругах и среди прихожан активно обсуждалось поведение епископа, который повысил обвиняемого в церковной должности, а священников, давших показания, уволил или перевёл на другое место.
В результате давление на епископа Иеронима (Захарова) усилилось, и он был вынужден покинуть епархию в конце мая 1956 года. Иеромонах Серафим (Полоз) был приговорен за «насильственное мужеложство» (статья 154а УК РСФСР) к 2 годам лишения свободы.
Несмотря на судимость (да ещё по такой статье) ееромонах Серафим в марте 1964 года был назначен вторым священником Свято-Казанского храма, а через два года стал его настоятелем в сане игумена, и прослужил здесь около 10 лет. В 1976 году его перевели в Черниговскую епархию. Он скончался в Чернигове в 1987 году.
Вся эта история выставляет "чудесный" рассказ о "Зое" в несколько ином свете. В легенде о "стоянии" можно легко обнаружить следы скандала с гомосексуальным домогательством: в обеих историях речь идёт о святотатстве и (сексуально коннотированном) грехе, хотя и с характерным перевертыванием действующих лиц. В то время как молодой человек стал жертвой домогательств священника, в истории с "Зоей" молодая женщина играет роль грешницы, которая как бы домогалась (посредством иконы) святого. Традиционные представления о женщине как искусительнице и чистоте священника таким образом восстанавливаются.
Возникновение этой истории есть истинное чудо и для дискредитированного местного православного клира, так как церкви Куйбышева не опустели после скандала с домогательством, как этого можно было бы ожидать. Распространение слухов об окаменевшей девушке, напротив, привело к росту числа людей, приходящих в храмы.
(На крыльце Свято-Казанского храма (Республика Коми, Сыктывкар). Слева, с наперсным крестом, - игумен Серафим (Полоз), справа, с посохом, - епископ Архангельский и Холмогорский Никон (Фомичёв). Конец 1960-х)
Есть подозрение, что легенда об "окаменевшей Зое" была придумана в верхах РПЦ, чтобы нивелировать гомосексуальной скандал в той же епархии – в Куйбышеве. Но архивы как самой РПЦ, так и КГБ, курировавшего её, закрыты до сих пор, и потому эти подозрения тоже остаются легендой.
(Цитируется по: Ульрике Хун «Содом и Гоморра в Куйбышеве: трансформация православной легенды», журнал "Неприкосновенный запас", №86, 2012. Ульрике Хун – историк, филолог, сотрудница Центра восточноевропейских исследований университета Бремена)http://cs625219.vk.me/v625219209/1b18a/A7UqTB2w2s4.jpg (http://vk.com/photo-44469517_353092516)
В 1956 году по всему СССР распространялась легенда об "окаменевшей Зое", якобы наказанной богом за святотатственные танцы с иконой святого Николая. Странным образом эта история совпала со скандалом там же – в Куйбышеве, когда вскрылось гомосексуальное насилие иеромонаха Серафима над послушниками.
Холодным зимним утром января 1956 года, когда Клавдия Ивановна Болонкина убирала снег у своего дома на Чкаловской улице, в Куйбышеве, к ней обратилась пожилая женщина: «Это какая улица? А дом? А кто хозяйка пятой квартиры?» Когда выяснилось, что в квартире проживает сама Клавдия Ивановна, старуха начала её торопить: "Ну, тогда, дочка, пойдем скорее, покажи её, несчастненькую. Ах, какой грех!.. Ах, какое наказание!" Из слов старухи Клавдия Ивановна поняла, что в её квартире якобы находится окаменевшая молодая женщина. Как выяснилось, старухе рассказали историю о некоей девушке, которой на вечеринке не досталось партнёра для танца. Рассердившись, она сняла со стены икону святого Николая и стала кружиться с ней в такт музыке. Вдруг сверкнула молния, грянул гром, и девушку окутал дым. Когда он рассеялся, все увидели, что богохульница застыла с иконой в руках.
Именно так разговор, который якобы имел место 18 января 1956 года на Чкаловской улице, был описан несколько дней спустя в газете "Волжская коммуна". Публикация пыталась развеять слухи об "окаменевшей девушке". За беззубой старушкой, которая, вероятно, была первой посетительницей мистической квартиры, последовало много народу, пожелавшего увидеть чудо своими глазами. По мере роста числа любопытных множилось и количество вариантов истории. Некоторые датировали происшествие новогодней ночью; другие рассказывали, что все попытки взять икону из рук девушки – или даже выбить топором – остались безрезультатными. Третьи предлагали окропить застывшую святой водой или обратиться к врачам. В последующие дни толпа перед домом выросла до нескольких сотен человек. Новость про нездоровый интерес советских граждан вскоре дошла даже до ЦК КПСС. В Куйбышеве, у того самого дома на Чкаловской улице, были выставлены заслоны пешей и конной милиции.
(Дом, где якобы жила Зоя)
Милицейские посты лишь подогрели ажиотаж. Весть о мгновенной божьей каре за святотатство широко распространилась в околоцерковных кругах области и всей страны, приняв характер легенды. Сегодня благодаря медиа легенда о поначалу безымянной героине известна под названием «стояние Зои» – на её основе даже снят художественный фильм. Почему этот слух (или, с точки зрения верующего населения, новость о божественном вмешательстве) смог набрать такую силу? Почему она возникла именно во второй половине 1950-х и почему в вернувшей свое название Самаре её вспоминают до сих пор. До сих пор, несмотря на широкое распространение легенды, она хоть и упоминается в некоторых научных работах, но механизмы её возникновения (и её функции) ещё ни разу не были исследованы.
Уполномоченный ЦК по делам РПЦ отмечал тогда, что "весть о чуде" в Куйбышеве в особенности адресовалась молодёжи, призывая её уважать авторитет церкви, соблюдать посты и праздники – именно для этого легенду пересказывали пожилые прихожане. Во время поездки в Борский район (120 километров от Куйбышева) он зафиксировал следующие высказывания колхозников:
"Мы точно не знаем, что там было на Чкаловской улице, но говорим об этом и сейчас, поддерживаем веру в это чудо и припугиваем этим молодёжь, чтобы не хулиганили, меньше ходили на танцы, а больше ходили в церковь".
Действительно, многие сельские жители сделали в пасхальные дни 1956 года соответствующие выводы:
"Под праздники и в Страстную неделю в этом году не слышно было песен и гармошки, больше стало народу ходить в церковь и причащаться при этом ходили издалека. В Страстную неделю даже кино срывалось".
В других районах и больших городах Куйбышевской области так же сильно возросло количество посещающих службы во время поста и в пасхальные праздники.
Уже позже в основанном в 1959 году журнале "Наука и религия" упоминались события в Куйбышеве. Подобные факты не только показывают, насколько широкое распространение получила эта легенда – по всему СССР, – они ещё дают представление о том, сколько новых вариантов легенды о случившемся на Чкаловской улице возникло к тому времени. Если поначалу темой разговора было только то, что девушка окаменела, то позднее на первый план выдвинулись вопросы о том, сколько времени продлилось "стояние" и чем оно закончилось.
Ещё в июне 1956 года уполномоченный по Куйбышевской области записал, что "и сейчас еще есть разговоры, что она стоит". В опубликованном четыре года спустя гневном письме члена партии в журнал "Наука и религия" содержится новый вариант истории, согласно которому застывшая девушка "в таком состоянии была несколько месяцев, потом вдруг ожила, вышла из комсомола и стала религиозной". Ещё два года спустя, в 1962-м, автор отчёта о плохом состоянии антирелигиозной работы в Куйбышевской области сообщал, что теперь у слухов о застывшей девушке такое окончание: "Только когда священник отслужил перед статуей молебен и окропил её "святой водой", окаменевшая ожила".
Андрей Синявский вспоминает в написанных в эмиграции размышлениях о русской народной набожности ещё об одном варианте, услышанном им в молодости и восхитившем его; по этой версии, сам Николай Угодник взял икону из рук девушки и тем самым освободил её. Как пишет Синявский, КГБ и партийные органы пытались пресечь распространение слухов. Любопытно, что во всех вариантах легенды – как с участием Николая Угодника, так и без его вмешательства – девушку, в конце концов, увозят "органы". Это специфическая перспектива, в центре которой стоит сила и бессилие советских органов, наглядно показывает, что "история про Зою" была удобна для разных сторон. Каждый, кто пересказывал легенду, мог по-своему расставить акценты. Именно возможность продолжить сюжет – и довести его до счастливого конца – сделали его привлекательным в последующие десятилетия.
Слухи об "окаменевшей девушке" не только отражали изменение в настроениях верующих после смерти Сталина. Они странным образом вписываются в ситуацию локального церковного кризиса, который вспыхнул в ряде городов за несколько недель до описываемых событий. До Московской патриархии из Куйбышевской епархии доходили не только слухи о чуде на Чкаловской улице: в феврале 1956 года патриарх и члены Священного синода ознакомились с письмом куйбышевского священника, в котором рассказывалось о сексуальных домогательствах одного иеромонаха в отношении кандидата в духовную семинарию, а также о попытках куйбышевского епископа замять это дело.
При этом бросаются в глаза три вещи. Во-первых, хотя эти события, на первый взгляд, и не связаны с историей на Чкаловской улице, удивляет временнóе совпадение: мать пострадавшего семинариста сразу обнародовала случившееся – в начале декабря 1955 года, за несколько недель до волны слухов и столпотворения на Чкаловской улице. Во-вторых, в центре обеих историй находятся молодые, но уже довольно взрослые по тогдашним меркам люди: в истории с «окаменевшей» – фабричная работница лет восемнадцати, во второй истории – 17-летний юноша, который, однако, в отличие от "Зои", исправно посещал церковь и помышлял об обучении в духовной семинарии. Чтобы подготовиться к учёбе в семинарии он обратился к иеромонаху, настоятелю своего прихода, который и стал его домогаться.
В-третьих, мать жертвы позаботилась о том, чтобы и факт домогательства, и попытки иеромонаха Серафима (Полоза) купить молчание потерпевшего стали достоянием общественности. Мать не только обращалась с жалобами к другим священникам, но, судя по всему, и в милицию, так как уже в декабре 1955 года против Полоза было возбуждено уголовное дело, по которому дали показания священники ряда куйбышевских приходов. В околоцерковных кругах и среди прихожан активно обсуждалось поведение епископа, который повысил обвиняемого в церковной должности, а священников, давших показания, уволил или перевёл на другое место.
В результате давление на епископа Иеронима (Захарова) усилилось, и он был вынужден покинуть епархию в конце мая 1956 года. Иеромонах Серафим (Полоз) был приговорен за «насильственное мужеложство» (статья 154а УК РСФСР) к 2 годам лишения свободы.
Несмотря на судимость (да ещё по такой статье) ееромонах Серафим в марте 1964 года был назначен вторым священником Свято-Казанского храма, а через два года стал его настоятелем в сане игумена, и прослужил здесь около 10 лет. В 1976 году его перевели в Черниговскую епархию. Он скончался в Чернигове в 1987 году.
Вся эта история выставляет "чудесный" рассказ о "Зое" в несколько ином свете. В легенде о "стоянии" можно легко обнаружить следы скандала с гомосексуальным домогательством: в обеих историях речь идёт о святотатстве и (сексуально коннотированном) грехе, хотя и с характерным перевертыванием действующих лиц. В то время как молодой человек стал жертвой домогательств священника, в истории с "Зоей" молодая женщина играет роль грешницы, которая как бы домогалась (посредством иконы) святого. Традиционные представления о женщине как искусительнице и чистоте священника таким образом восстанавливаются.
Возникновение этой истории есть истинное чудо и для дискредитированного местного православного клира, так как церкви Куйбышева не опустели после скандала с домогательством, как этого можно было бы ожидать. Распространение слухов об окаменевшей девушке, напротив, привело к росту числа людей, приходящих в храмы.
(На крыльце Свято-Казанского храма (Республика Коми, Сыктывкар). Слева, с наперсным крестом, - игумен Серафим (Полоз), справа, с посохом, - епископ Архангельский и Холмогорский Никон (Фомичёв). Конец 1960-х)
Есть подозрение, что легенда об "окаменевшей Зое" была придумана в верхах РПЦ, чтобы нивелировать гомосексуальной скандал в той же епархии – в Куйбышеве. Но архивы как самой РПЦ, так и КГБ, курировавшего её, закрыты до сих пор, и потому эти подозрения тоже остаются легендой.
(Цитируется по: Ульрике Хун «Содом и Гоморра в Куйбышеве: трансформация православной легенды», журнал "Неприкосновенный запас", №86, 2012. Ульрике Хун – историк, филолог, сотрудница Центра восточноевропейских исследований университета Бремена)http://cs625219.vk.me/v625219209/1b18a/A7UqTB2w2s4.jpg (http://vk.com/photo-44469517_353092516)