writer
12.05.2015, 00:36
- Это очень и очень неприятная история, майор Думанская. Надеюсь, вы понимаете.
- Понимаю, товарищ полковник. Сплоховала. Мне сейчас сдать оружие и удостоверение?
- Да погоди ты! С тобою еще должны пообщаться люди из Собственной Безопасности. Если они решат – то тогда конечно. А пока… Гуляй. Я сделаю, что смогу, но… Ничего не гарантирую.
++
«Перешел в конце разговора на «ты». Хорошо это или плохо?»
Ольга резко вывернула руль, когда заметила, что едва не пропустила нужный поворот. События последних дней настолько выбили ее, опытного сотрудника МВД, из колеи, что впору было обращаться к психоаналитику. И самое обидное, что все это произошло в разгар отпуска, летом, в одном из фешенебельных отелей Анталии…
Ольга копила на эту поездку несколько лет, отказывая себе если не во всем, то во многом. Развод с мужем как будто придал ей новый импульс, и она погрузилась в работу, позабыв на время об удовольствиях. Но – только на время.
Поручив четырнадцатилетнего Вадима заботам подруги Юлии (протестами типа: «Мама, я уже большой, и т.д.» пришлось пренебречь), Ольга отправилась на две недели по турпутевке навстречу курортным приключениям. И нашла-таки их, но в какой-то момент все вышло из-под контроля…
***
Константин Георгиевич Кумаритов, он же Костя Князь, в Анталии не бывал никогда. И вообще, большую часть жизни провел за колючей проволокой.
Лежа на койке в тюремной больнице, он, приговоренный уже врачами, как это ни странно, ни о чем не сожалел. Почти ни о чем…
Мог ли он выбрать иной жизненный путь? Наверное, мог. Однако обида его на государство, на власть была столь велика, что любая форма служения Системе стала бы для него испытанием хуже смерти.
Он ведь и вправду был князем. Конечно, этому мало кто верил, и в ранней молодости называли его все больше «Костя Кумар», но со временем даже в сознании упрямых полулюдей, в большинстве своем его окружавших, осело и закрепилось прозвище «Князь».
Отец его, блестящий офицер гвардии Его Императорского Величества, стал одним из немногих представителей сословия, кто принял революцию и сделал в Красной армии неплохую карьеру в качестве военспеца. Но бдительную Советскую власть было не обмануть какой-то там многолетней преданностью: наступил 37-й год, и Георгий Александрович закономерно отправился в сибирские лагеря. Там и встретил он свою последнюю любовь – скромную учительницу, дочь расстрелянного белого генерала, которая получила срок гораздо меньший и трудилась в лагерной библиотеке.
Так что Костя родился уже в тюрьме. И неудивительно, что затем, на протяжении долгих семидесяти четырех лет своей жизни, с незавидным постоянством возвращался «домой»…
***
- Рафаэль, - представился он, слегка склонив голову. Широченные плечи, иссиня-черные волосы, бирюзовая рубашка от «Хьюго Босс» и – безупречные манеры. Что еще надо, чтобы закрутить курортный роман?..
Пара коктейлей в баре, прогулка по почти безлюдному пляжу, туфельки в руке, ветер в волосах…
Он был из Дагестана, в Анталью прилетел на несколько дней, чтобы прикупить очередную недвижимость.
Разойдясь с Олегом, Ольга на какое-то время запретила себе думать о мужчинах. А тут…
Они поднялись к нему в номер, причем все три этажа он пронес ее на руках…
- Так… Пришли в себя, позвонили на ресепшн, они вызвали полицию… Это я уже слышал. Скажите-ка мне вот что. У вас когда-либо до этого были контакты с убитым Рафаэлем Талиповым? Если да – то по какому поводу?
Допрашивал ее Лядов – подполковник из ССБ*, худой, длинный, в дорогущем костюме и в тонких, стильных очках. «Допрашивал» - потому что беседой их общение назвать было нельзя никак.
«Ну и тип…, - мысленно ежилась Ольга под его взглядом. – Да и фамилия… Еще одну согласную впереди – и вышло бы совсем неприлично».
- Я уже вам говорила, что с Рафаэлем… с Талиповым знакома до приезда в Турцию не была. И, соответственно, контактов у нас с ним быть не могло.
- Ну как же так? Получается, вы отправились в гостиничный номер к первому встречному?
- Да! – вспылила Ольга. – Так, знаете ли, бывает! Никаких служебных тайн я ему не выдала, и не собиралась!
- Успокойтесь, - Лядов встал и направился к подоконнику, где стоял кувшин с водой. Она подумала было, что он хочет предложить ей утолить жажду. Но подполковник всего лишь спокойно полил кактус на своем столе.
- Мы можем продолжать?
- Да, пожалуйста.
- Итак… Вам ничего не известно о деятельности Рафаэля Талипова в качестве доверенного лица кавказского мафиозного клана, скупающего недвижимость на зарубежных курортах?
**
…Ночь была жаркой. Не в смысле температуры – кондиционер отменно справлялся со своими обязанностями.
Просто у Ольги после развода не было никого, а этот период безвременья занял, ни много-ни мало, два с половиной года…
Не скованная ничем, никакими посторонними мыслями, она просто наверстывала упущенное. И тому, кто ни разу не оказывался в ее положении, понять это было бы сложно.
Под утро они, наконец, отправились в душ. И там он снова приятно удивил ее… А затем…
Затем он вышел. И тут же раздался хлопок. Звук падающего тела, звон разбивающегося стекла (журнальный столик в салоне!).
Ольга рванула туда (хотя, по идее, следовало запереться в ванной комнате и забаррикадировать чем-нибудь дверь). Но… Решение, принятое за доли секунды, зачастую бывает ошибочным.
Киллер стоял и смотрел на завалившегося навзничь мужчину, держа в опущенной руке пистолет с глушителем. При появлении женщины он поднял оружие… Но не выстрелил. Просто повел стволом, приказывая голой Ольге встать к стене. Приблизился… Лыжная маска скрывала его лицо, но не глаза. Ольга почему-то очень боялась, что сейчас он сдернет эту маску с лица, и тогда… Но он вместо этого лишь медленно провел холодным, черным глушителем вверх и вниз между ее сосков – будто дорожку прочертил.
Затем усмехнулся (или Ольге просто почудилось?).
И вдруг без замаха, резко ткнул ее кулаком под ребра. Она охнула, сгибаясь пополам, и тут же получила второй удар, по затылку, от которого погрузилась в беспамятство…
++
- Ты не представляешь, как старый Шихман рад тебя видеть!
Ольга редко навещала этот дом - работа и семья отнимали почти все ее время. Генрих Геннадьевич, друг ее покойного отчима Петра Думанского, своих детей никогда не имел. И всегда относился к Ольге, как к родной.
Он был отличным следователем прокуратуры, но карьеры так и не сделал, объясняя это примерно так: «Вначале мне мешал пятый пункт. Потом – интриги руководства. Ну, а потом… Шихман элементарно постарел».
Выслушав Ольгу, Генрих Геннадьевич, по своему обыкновению, поскреб седую бородку и предложил выпить домашней наливки.
- Людочка-покойница так чудесно ее готовила… У меня хуже получается, - признался он, наполняя небольшие, красивой формы рюмашки. – Профессионал, значит?
- Безусловно. Один выстрел в сердце. Перчатки, маска. В тамошней полиции сказали, что проник он в отель, скорее всего, через хозяйственные помещения. Затем – напал на уборщика, затащил его в подсобку, переоделся, завладел пластиковым мастер-ключом от номера… Поднялся на грузовом лифте и уже перед самой дверью в номер надел маску. Перед камерами наблюдения не засветился. Лица вообще не видно.
- Да-а… А ты точно до этого не была знакома с тем мужиком?
- Дядя Гена! И вы туда же?
- Ладно, ладно, прости… Я только вот не пойму: если он пришел, чтобы убить этого твоего… Равшана…
- Рафаэля, - поправила Ольга.
- Ну да, Рафаэля… Если он за ним приходил – то почему тебя в живых оставил? Ты же свидетель. И зачем ему был этот цирк, почему после выстрела он сразу не покинул номер?
- Вот и я думаю – зачем?..
Звякнул «колокольчик» в сумочке у Ольги.
- СМСка, - виновато улыбнулась она. – Я взгляну?.. Что за?..
«Раз, два, три, четыре, пять,
Шесть, семь, восемь, девять, десять,
Выплывает белый месяц,
А за месяцем луна,
Мальчик девочке слуга.
Ты, слуга, подай карету,
А я сяду и поеду,
Я поеду в Ленинград,
Покупать себе наряд…»
- Это что, детская считалка, что ли? – удивленно поинтересовался Шихман.
- Да. Ее мне папа в детстве рассказывал, на сон грядущий.
- Петя, что ли? Он любил детские считалки?..
- Нет. Я про родного отца.
***
Известие об автокатастрофе застигло Ольгу на работе, на выезде к месту происшествия. Звонили из больницы…
Олег Шульгин, бывший муж Ольги, ехал по трассе в область. Его «мазду»
нагнал черный джип и после нескольких попыток сбросил более легкую машину в канаву. Итог – сотрясение мозга, переломы, ушибы…
- Жизнь его вне опасности, не волнуйтесь, - заверил врач.
Но волноваться Ольга не перестала. В особенности, когда на ее телефон пришла СМСка: «Вокруг тебя будут умирать люди…»
Первой мыслью Ольги было: «Вадим! Спрятать его…». Она ехала домой, заранее готовясь выслушивать протесты стремительно взрослеющего сына. Так оно и произошло.
- Ну, ма-ам… Какая деревня, какая тетя Вера? Зачем?..
- Вадик, не спорь! Собирай вещи. Это ненадолго. В конце концов, сейчас каникулы, лето, в школу тебе не надо…
В техотделе ей пояснили, что СМСки были отправлены с компьютера, по-видимому, из Интернет-кафе, и вычислить отправителя нереально.
А вечером, по возвращении домой, ее ждал еще один сюрприз.
У дверей квартиры стоял мужчина лет тридцати или чуть старше, в белой рубашке с засученными рукавами.
- Ольга Петровна Думанская? Здравствуйте. Я – капитан ФСБ Гаврилов. Вот мое удостоверение. У меня к вам буквально пара вопросов.
«ФСБ? - удивилась Ольга. – Это еще что за новости?»
- Мы могли бы войти?
- Э-э-э… Да-да. Конечно.
Ольга завозилась с ключами, параллельно обдумывая, чего же может хотеть от нее человек из Конторы.
Они прошли в коридор.
- Хотите попить чего-нибудь? Холодной минералки?
- Нет, спасибо. Давайте сразу к делу.
- Разумеется. Присаживайтесь в кресло. Я вас слушаю.
Гаврилов оценивающим взглядом окинул ее гостиную.
- Вы сегодня были в больнице, у мужа?
- У бывшего мужа. Он попал в аварию. А в чем дело?
Капитан достал из кармана брюк диктофон.
- Вы не возражаете, если наша беседа будет записываться?
- Нет, не возражаю. Хотя я предпочла бы официальный протокол.
- Протокол? – усмехнулся Гаврилов. – Что вы такое говорите? Мы ведь просто беседуем. Пока…
«Еще один Лядов на мою голову», - с досадой подумала Ольга, вспоминая подполковника из ССБ.
- Скажите, Ольга Петровна – вы ведь носите фамилию вашего приемного отца, покойного Петра Думанского, верно?
- Верно.
- И вы никогда не встречались со своим настоящим отцом?
- Встречалась. В раннем детстве. Мама не была за ним замужем. Они расстались, когда мне исполнилось четыре года. А почему вы об этом спрашиваете?
- Ольга Петровна, вы же знаете правила…, - кисло улыбнулся Гаврилов.
- Ну да. Вопросы задаете здесь вы.
- Спасибо. Так вот… Ваша покойная мать что-нибудь вам рассказывала о вашем отце?
- Нет, не рассказывала. После расставания с ним она почти сразу же вышла замуж за Петра Петровича, и они совместно решили, что эта тема в нашем доме закрыта. Возможно, я бы и стала что-то выяснять, выспрашивать, когда повзрослела. Но мама скончалась, когда мне было семнадцать. А больше узнавать было не у кого. Но я все еще не понимаю цели ваших расспросов.
- Вам не о чем беспокоиться, - мягко произнес гость. – Скажите еще вот что – ваш отпуск в Турции был давно запланирован?
- Ну, допустим…
- Так да или нет?
- Да.
Ольга внутренне сжалась, понимая, что он сейчас перейдет на малоприятную тему ее знакомства с Рафаэлем. Но вместо этого капитан выключил свой диктофон и решительно поднялся из кресла.
- Ну что ж… Пока нам этого достаточно. Не исключено, что скоро вас вызовут для дачи более подробных объяснений. Всего доброго.
***
- Эй, ты чего, Князь?
Кумаритов повернул голову в сторону соседа по камере, приподнялся на локте.
- Ты кричал во сне. Звал кого-то. Захара какого-то. Вот я и подумал…
- Меньше думай, Корень. Так оно для здоровья полезнее…
Мне никогда не забыть этот момент. Ты стояла передо мною обнаженной… За пару секунд до этого я прикончил твоего любовника – случайного бугая, которого ты подцепила в этом милом отеле. Наверное, он доставил тебе огромное удовольствие. Наверное, ты стонала под ним и металась как бешеная. Но в тот момент ты была полностью в моей власти…
Высокая, стройная блондинка с короткой стрижкой. Мой тип самки… Стопроцентно мой. И ты еще будешь моей. Но – не в пошлом, постельном смысле…
…Смеркалось. Генрих Геннадьевич медленно шел по парковой аллее, держа в одной руке трость, а другую пряча в кармане легкой летней куртки. Заслышав позади себя чьи-то шаги, он пошел медленнее, но оборачиваться не стал. Молодой человек в черном поравнялся с ним.
- Гуляете?
- Ну, и что вам еще нужно от старого Шихмана? – пробормотал Генрих Геннадьевич.
- Я задаю себе тот же вопрос. Все сведения я от вас уже получил. Конечно, у меня есть основания рассчитывать на ваше молчание, но… Что-то меня беспокоит.
Шихман еще сбавил шаг (хотя и так шел не очень быстро). Затем посмотрел на своего собеседника. В этот час прохожих на аллее почти не было. Да и фонари светили как-то тускло, неубедительно.
- Старый Шихман все понял. Смерти я не боюсь…
Молодой человек медленно вытянул руку из кармана, и лезвие выкидного ножа с сухим щелчком появилось из рукояти….
- А ну, брось нож!
Не оборачиваясь, человек в черном сильно толкнул Генриха Геннадьевича и стремительно бросился в ближайшие кусты. Шихман попятился; попытался было ухватиться за спинку скамейки, но неудачно, и навзничь растянулся на газоне. Подбежавший к нему человек опустился рядом на колено.
- Подполковник Лядов. С вами все в порядке?
***
Взрыв раздался, когда Ольга выходила из подъезда. Ее красный «пежо» буквально приподняло на воздух, а приземлился он уже на передний бампер и затем, будто бы нехотя, завалился на крышу. Ольга непроизвольно протянула руку вперед, защищая глаза от яркой вспышки.
Человек, сидевший в своей машине неподалеку от места взрыва и наблюдавший всю картину из окна, удовлетворенно ухмыльнулся уголком рта и тронулся в путь…
- Маньяк, значит? Только вот маньяков нам и не хватало, майор Думанская!
Полковник правой рукой помассировал себе затылок – совсем как Мюллер в исполнении Броневого в любимом народном сериале.
- Турки разрабатывают версию покушения на Талипова как на курьера дагестанской мафии, и, кстати, мы с этой версией согласны! И тебе, заметь, отводится роль случайного свидетеля. Ты хочешь все усложнить?
- Нет, но…
- А раз нет, Ольга Петровна – то тогда иди и работай! У тебя что, совсем никаких дел нет на контроле?
- Почему? Дело об ограблении ювелира, и еще…
- Вот и отлично! А убийством в турецком отеле пускай занимаются те, кому положено.
- ФСБ, например? – неожиданно для себя самой «выдала» Ольга.
- ФСБ? Причем здесь ФСБ?
- Вам лучше знать, зачем ко мне приходил капитан из Конторы. Гаврилов его фамилия.
Полковник перестал массировать голову и внимательно посмотрел на свою подчиненную.
- Насчет Конторы не знаю. А вот Собственная безопасность опять хочет с тобою пообщаться. Будь любезна, не откладывай и зайди к Лядову.
***
Подполковник ходил по кабинету, время от времени останавливаясь у Ольги за спиной и хрустя суставами пальцев. И Ольгу это очень раздражало. Из-за этого она не могла сосредоточиться на вопросах, которые он ей задавал.
- Простите, как ваше имя-отчество? – внезапно спросила она.
- Евгений Борисович, - ответил подполковник.
Ольга едва удержалась, чтобы не прыснуть в кулак.
- Я сказал что-то смешное? – тут же насторожился Лядов.
- Нет-нет, что вы… Извините… Так о чем вы меня спрашивали?
- О ваших отношениях с бывшим следователем прокуратуры Генрихом Шихманом.
- С дядей Геной? А он-то тут причем?
- Пока не знаю. Но не далее, как вчера его пытались зарезать. Я сам это видел, своими глазами. Я собирался с ним поговорить, соседи сказали, что он гуляет в парке. Похоже, нападавшего я спугнул. Однако Шихман упорно отмалчивается на эту тему. Говорит, что это был случайный хулиган.
- Простите, но я… Я тоже ничего про это не знаю. Дядя Гена… Ужас какой…, - Ольга в растерянности достала из сумочки платок, снова положила его обратно. – Мы могли бы продолжить в другой раз? Я что-то неважно себя чувствую…
Генрих Геннадьевич протянул руку к трубке домашнего телефона. Медленно снял ее с рычага (пластмассовый аппарат был уже старый, весь перемотанный изолентой, но хозяин упорно не желал менять его на что-либо более современное). Подержав трубку около уха примерно минуту, Шихман с тяжелым вздохом вернул ее на место. Затем помассировал грудную клетку в области сердца… Открыл ящик стола в поисках валидола…
Через час вызванная им «Скорая» увезла его в ближайшую больницу.
- Что значит – «за тобой следят»? Кто следит – мужчина, женщина?
- Да не знаю я, Оль… Ты ведь в курсе, у меня обостренное восприятие. В последние пару дней чувство такое, будто кто мне затылок взглядом буравит. Оборачиваюсь – вроде никого, люди как люди.
- Успокоительного попей, Юль.
- Кто бы говорил! Машину-то твою кто на воздух поднял? А с Олегом кто это всё сотворил? Шла бы ты с этой работы, подруга. А то, не ровен час…
- Ладно, ладно! Хватит панику пороть. Ты же знаешь, я этого не люблю. Пореже из дома выходи. А если что конкретное заметишь – сразу звони в полицию. Поняла?
Фотографии, фотографии… Ольга уже лет сто как не перебирала семейный архив. Везде мама, она в детстве, Петр Петрович… И ни одного снимка отца.
Кто он был и почему о нем никто ничего не знает? Неужели совсем случайный человек?..
Нет, не может быть. Ведь помнит же она эту считалку - «Раз, два, три, четыре, пять…». Правда, это единственное, что она помнит.
Визит в роддом, где она тридцать семь лет назад появилась на свет, тоже не принес результатов: персонал за это время полностью сменился, а в бумагах царила неразбериха. Запись о рождении Ольги Думанской найти не удалось.
Среди ночи ее разбудил телефонный звонок. Кто-то дышал в трубку.
Ольга дала отбой, и телефон сразу же зазвонил опять. Она выдернула шнур из гнезда и повернулась на другой бок…
***
- Скоро я уйду. Совсем уйду…
- Пап, не надо.
- Послушай до конца! То, о чем я говорил тебе, остается в силе. Наследство будет разделено между вами пополам. Ты, конечно, захочешь прикарманить всё.
- Пап…
- Молчи, не перебивай! Знаю я тебя. Злое семя… Так вот. Есть один человек. Преданный мне человек. Он проконтролирует, чтобы все было как надо, как я хочу. Поэтому прояви благоразумие и не пытайся что-то переиграть. Ты меня понял?
- Конечно, папа. Я сделаю все, как договорились.
++
- Хана! Кончился Князь, - тюремный врач прикрыл лицо покойника простыней. – А ведь каким человеком был!.. Всю «зону» в кулаке держал…
- Ольга Петровна? Здравствуйте. Я – нотариус. Моя фамилия – Головков. Вы бы не могли зайти ко мне сегодня? Да-да, это срочно. Прямо сейчас? Конечно, это было бы идеально. Диктую адрес…
Когда нотариус положил трубку, человек, стоящий рядом с ним, опустил руку с пистолетом.
- Очень хорошо, Иван Палыч. Следуйте и дальше моим инструкциям и, возможно, останетесь живы.
Контора Головкова находилась в небольшом строении, в глубине одного из тихих дворов на окраине города. Ольга трижды позвонила и, не получив ответа, просто толкнула входную дверь… которая оказалась не заперта.
- Господин Головков! Вы здесь? – громко позвала Ольга. Ответа опять не последовало. И Ольга, повинуясь инстинкту, извлекла из плечевой кобуры пистолет…
Дальше по коридору она уже продвигалась осторожно, шаг за шагом, прислушиваясь ко всем подозрительным звукам.
Нотариус сидел за столом в большой комнате; свет не горел. Ольге не сразу удалось разглядеть, что в помещении есть и третий человек. Который внезапно выступил из-за портьеры и очутился прямо за спиною у Ивана Павловича.
- Рад видеть тебя… Ольга, - усмехнувшись, произнес он. – Опусти пистолет.
- Капитан Гаврилов? – удивленно произнесла, не спеша, впрочем, выполнять просьбу незнакомца.
- Можешь называть меня и так. Но главное: я – тот, кому ты мешаешь. Поэтому сейчас я намерен решить проблему.
- Проблему?
- Именно проблему. Ну что, Иван Палыч, начнем?
С этими словами «капитан Гаврилов» с размаху ударил нотариуса рукоятью пистолета по затылку. Иван Павлович обмяк на своем стуле.
- А теперь – твоя очередь.
«Гаврилов» выстрелил в Ольгу, но она успела метнуться вправо, под защиту массивного кресла.
- Прикончить меня, затем – из моего пистолета – нотариуса и вложить свое оружие ему в руку?! – выкрикнула Ольга, пытаясь выиграть время.
- Ага, а затем еще всё подпалить! - весело подтвердил «Гаврилов».
- А успеешь?..
- Поглядим. Тут хорошая звукоизоляция.
Ольга чувствовала, что ее сердце вот-вот выпрыгнет из груди. Она боялась пошевелиться, лишь крепче сжимая обеими руками «Макаров». Мысль о том, что Вадик останется сиротой, затмевала всё остальное.
«Гаврилов» возник в поле ее зрения, но выстрелить она не смогла. Промедлила… Она смотрела на него снизу вверх, и он казался ей таким огромным…
- Вот и финал. Прощайте, княгиня, - «Гаврилов» прицелился…
И тут от двери донесся окрик:
- Оружие на пол!
«Гаврилов» резко развернулся всем корпусом, два выстрела оглушили Ольгу (палили явно из чего-то потяжелее, чем «Макаров»), и фальшивый капитан ФСБ, отлетев на пару метров, рухнул на ковер.
Сознание у Ольги на миг помутилось…
- Вы в порядке? – участливо спросил склонившийся над нею мужчина в тонких, дорогих очках. Она с трудом узнала в нем подполковника Лядова. И – вяло кивнула…
***
- Княгиня Кумаритова… Ну надо же…
Ольга сидела у постели Шихмана, держа его за руку.
- Старый Шихман, конечно, виноват, - начал в своей обычной манере Генрих Геннадьевич. – Виноват, потому что боялся разоблачения, боялся позора. И потому что берег тебя, Оленька. Петя был моим другом. Мы часто спорили. А уж когда он решился жениться на подруге человека, которого упрятал в тюрьму… Чуть до драки не дошло, настолько я был с ним не согласен.
- Петр Петрович вел дело Кумаритова?
- Конечно, вел. И допрашивал Наденьку, твою маму – в качестве свидетельницы.
- А Кумаритов потом вышел по амнистии?
- Вышел. И семью завел. Несколько лет жил как человек, а затем…,- Шихман вздохнул тяжело. Снял очки и прослезился. – Твой настоящий отец, он… Он не держал зла на Петра Петровича. Понимал, что тот просто делал свое дело. А вот Захар, его сын… Тот – да. Тот хотел отомстить. Но Константин Георгиевич его сразу предупредил: сестру не тронь! Наследство должно было быть поделено между вами пополам. Да и не такие уж большие деньги, по их бандитским меркам – тысяч триста долларов или около того. Но тут было дело принципа: делиться с сестричкой из ментовки – вот ещё! Раз нельзя убить, он решил тебя терроризировать. И тут старый Шихман дал слабину…
Генрих Геннадьевич снова надолго замолчал, а Ольга не торопила его – знала, чувствовала, что на этот раз он расскажет все до конца.
- Он пришел и потребовал, чтобы я давал ему информацию о тебе: о твоих привычках, о друзьях, подругах, да и вообще… Я, разумеется, отказался, но он хорошо подготовился. Много лет назад старый Шихман отпустил из-под стражи одного нехорошего человека. За взятку… Так вот, Захар пригрозил мне, что предаст этот случай огласке. Я уже на пенсии, ясное дело, но репутация…
- Понятно. Вы не переживайте, дядя Гена, все уже позади.
Кто-то негромко постучал в двери палаты.
- О-о, а это мой спаситель, - обрадовано произнес Шихман. – И твой, по-моему, тоже.
И действительно, на пороге появился подполковник Лядов – в накинутом на плечи больничном халате и с пакетом апельсинов в руках.
- Здравствуйте, Ольга Петровна! А я вот вас ищу. Мы можем побеседовать?
- Может, завтра, в вашем кабинете?
- Да это так, неофициально. Прогуляемся?
Они вышли в больничный дворик и двинулись вдоль тенистой аллеи.
- Лето кончается…, - вдохнув аромат хвои, сказал вдруг Лядов. – Знаете, мой отец, Борис Тимофеевич Лядов, всю жизнь был честным ментом. А Константин Кумаритов…
-… Честным вором, - подсказала Ольга.
- Ну, если можно так сформулировать… Между ними сложилось нечто вроде дружбы. Хотя нет – скорее, взаимное уважение. И то, что Константин Георгиевич обратился именно ко мне за помощью… Мне пришлось немного вторгнуться в вашу жизнь. Но если бы я не прослушивал ваш телефон, кто знает, чем бы все закончилось там, у нотариуса…
- Он жив?
- Головков? Да, конечно. Легкое сотрясение мозга…
- Я не про нотариуса.
Лядов кашлянул в кулак.
- Захар Кумаритов в реанимации, в тяжелом состоянии. И перспективы у него невеселые. Даже если оклемается и пойдет на «зону» - кавказцы его достанут, поквитаются за Талипова… Ладно, давайте сменим тему. Ольга, вы заняты сегодня вечером?
Она остановилась, смущенно опустила взгляд.
- Евгений Борисович… Женя… Я все понимаю, я вам очень благодарна, но… Я решила вернуться к мужу. Олег как раз пошел на поправку.
- Понимаю, - с грустью произнес Лядов. – Ну что ж… Я вам желаю счастья… Княгиня…
Он быстро зашагал прочь по аллее. А она смотрела ему вслед… И улыбалась, вспоминая считалку: «Раз, два, три, четыре, пять…»
* ССБ – Служба Собственной безопасности
- Понимаю, товарищ полковник. Сплоховала. Мне сейчас сдать оружие и удостоверение?
- Да погоди ты! С тобою еще должны пообщаться люди из Собственной Безопасности. Если они решат – то тогда конечно. А пока… Гуляй. Я сделаю, что смогу, но… Ничего не гарантирую.
++
«Перешел в конце разговора на «ты». Хорошо это или плохо?»
Ольга резко вывернула руль, когда заметила, что едва не пропустила нужный поворот. События последних дней настолько выбили ее, опытного сотрудника МВД, из колеи, что впору было обращаться к психоаналитику. И самое обидное, что все это произошло в разгар отпуска, летом, в одном из фешенебельных отелей Анталии…
Ольга копила на эту поездку несколько лет, отказывая себе если не во всем, то во многом. Развод с мужем как будто придал ей новый импульс, и она погрузилась в работу, позабыв на время об удовольствиях. Но – только на время.
Поручив четырнадцатилетнего Вадима заботам подруги Юлии (протестами типа: «Мама, я уже большой, и т.д.» пришлось пренебречь), Ольга отправилась на две недели по турпутевке навстречу курортным приключениям. И нашла-таки их, но в какой-то момент все вышло из-под контроля…
***
Константин Георгиевич Кумаритов, он же Костя Князь, в Анталии не бывал никогда. И вообще, большую часть жизни провел за колючей проволокой.
Лежа на койке в тюремной больнице, он, приговоренный уже врачами, как это ни странно, ни о чем не сожалел. Почти ни о чем…
Мог ли он выбрать иной жизненный путь? Наверное, мог. Однако обида его на государство, на власть была столь велика, что любая форма служения Системе стала бы для него испытанием хуже смерти.
Он ведь и вправду был князем. Конечно, этому мало кто верил, и в ранней молодости называли его все больше «Костя Кумар», но со временем даже в сознании упрямых полулюдей, в большинстве своем его окружавших, осело и закрепилось прозвище «Князь».
Отец его, блестящий офицер гвардии Его Императорского Величества, стал одним из немногих представителей сословия, кто принял революцию и сделал в Красной армии неплохую карьеру в качестве военспеца. Но бдительную Советскую власть было не обмануть какой-то там многолетней преданностью: наступил 37-й год, и Георгий Александрович закономерно отправился в сибирские лагеря. Там и встретил он свою последнюю любовь – скромную учительницу, дочь расстрелянного белого генерала, которая получила срок гораздо меньший и трудилась в лагерной библиотеке.
Так что Костя родился уже в тюрьме. И неудивительно, что затем, на протяжении долгих семидесяти четырех лет своей жизни, с незавидным постоянством возвращался «домой»…
***
- Рафаэль, - представился он, слегка склонив голову. Широченные плечи, иссиня-черные волосы, бирюзовая рубашка от «Хьюго Босс» и – безупречные манеры. Что еще надо, чтобы закрутить курортный роман?..
Пара коктейлей в баре, прогулка по почти безлюдному пляжу, туфельки в руке, ветер в волосах…
Он был из Дагестана, в Анталью прилетел на несколько дней, чтобы прикупить очередную недвижимость.
Разойдясь с Олегом, Ольга на какое-то время запретила себе думать о мужчинах. А тут…
Они поднялись к нему в номер, причем все три этажа он пронес ее на руках…
- Так… Пришли в себя, позвонили на ресепшн, они вызвали полицию… Это я уже слышал. Скажите-ка мне вот что. У вас когда-либо до этого были контакты с убитым Рафаэлем Талиповым? Если да – то по какому поводу?
Допрашивал ее Лядов – подполковник из ССБ*, худой, длинный, в дорогущем костюме и в тонких, стильных очках. «Допрашивал» - потому что беседой их общение назвать было нельзя никак.
«Ну и тип…, - мысленно ежилась Ольга под его взглядом. – Да и фамилия… Еще одну согласную впереди – и вышло бы совсем неприлично».
- Я уже вам говорила, что с Рафаэлем… с Талиповым знакома до приезда в Турцию не была. И, соответственно, контактов у нас с ним быть не могло.
- Ну как же так? Получается, вы отправились в гостиничный номер к первому встречному?
- Да! – вспылила Ольга. – Так, знаете ли, бывает! Никаких служебных тайн я ему не выдала, и не собиралась!
- Успокойтесь, - Лядов встал и направился к подоконнику, где стоял кувшин с водой. Она подумала было, что он хочет предложить ей утолить жажду. Но подполковник всего лишь спокойно полил кактус на своем столе.
- Мы можем продолжать?
- Да, пожалуйста.
- Итак… Вам ничего не известно о деятельности Рафаэля Талипова в качестве доверенного лица кавказского мафиозного клана, скупающего недвижимость на зарубежных курортах?
**
…Ночь была жаркой. Не в смысле температуры – кондиционер отменно справлялся со своими обязанностями.
Просто у Ольги после развода не было никого, а этот период безвременья занял, ни много-ни мало, два с половиной года…
Не скованная ничем, никакими посторонними мыслями, она просто наверстывала упущенное. И тому, кто ни разу не оказывался в ее положении, понять это было бы сложно.
Под утро они, наконец, отправились в душ. И там он снова приятно удивил ее… А затем…
Затем он вышел. И тут же раздался хлопок. Звук падающего тела, звон разбивающегося стекла (журнальный столик в салоне!).
Ольга рванула туда (хотя, по идее, следовало запереться в ванной комнате и забаррикадировать чем-нибудь дверь). Но… Решение, принятое за доли секунды, зачастую бывает ошибочным.
Киллер стоял и смотрел на завалившегося навзничь мужчину, держа в опущенной руке пистолет с глушителем. При появлении женщины он поднял оружие… Но не выстрелил. Просто повел стволом, приказывая голой Ольге встать к стене. Приблизился… Лыжная маска скрывала его лицо, но не глаза. Ольга почему-то очень боялась, что сейчас он сдернет эту маску с лица, и тогда… Но он вместо этого лишь медленно провел холодным, черным глушителем вверх и вниз между ее сосков – будто дорожку прочертил.
Затем усмехнулся (или Ольге просто почудилось?).
И вдруг без замаха, резко ткнул ее кулаком под ребра. Она охнула, сгибаясь пополам, и тут же получила второй удар, по затылку, от которого погрузилась в беспамятство…
++
- Ты не представляешь, как старый Шихман рад тебя видеть!
Ольга редко навещала этот дом - работа и семья отнимали почти все ее время. Генрих Геннадьевич, друг ее покойного отчима Петра Думанского, своих детей никогда не имел. И всегда относился к Ольге, как к родной.
Он был отличным следователем прокуратуры, но карьеры так и не сделал, объясняя это примерно так: «Вначале мне мешал пятый пункт. Потом – интриги руководства. Ну, а потом… Шихман элементарно постарел».
Выслушав Ольгу, Генрих Геннадьевич, по своему обыкновению, поскреб седую бородку и предложил выпить домашней наливки.
- Людочка-покойница так чудесно ее готовила… У меня хуже получается, - признался он, наполняя небольшие, красивой формы рюмашки. – Профессионал, значит?
- Безусловно. Один выстрел в сердце. Перчатки, маска. В тамошней полиции сказали, что проник он в отель, скорее всего, через хозяйственные помещения. Затем – напал на уборщика, затащил его в подсобку, переоделся, завладел пластиковым мастер-ключом от номера… Поднялся на грузовом лифте и уже перед самой дверью в номер надел маску. Перед камерами наблюдения не засветился. Лица вообще не видно.
- Да-а… А ты точно до этого не была знакома с тем мужиком?
- Дядя Гена! И вы туда же?
- Ладно, ладно, прости… Я только вот не пойму: если он пришел, чтобы убить этого твоего… Равшана…
- Рафаэля, - поправила Ольга.
- Ну да, Рафаэля… Если он за ним приходил – то почему тебя в живых оставил? Ты же свидетель. И зачем ему был этот цирк, почему после выстрела он сразу не покинул номер?
- Вот и я думаю – зачем?..
Звякнул «колокольчик» в сумочке у Ольги.
- СМСка, - виновато улыбнулась она. – Я взгляну?.. Что за?..
«Раз, два, три, четыре, пять,
Шесть, семь, восемь, девять, десять,
Выплывает белый месяц,
А за месяцем луна,
Мальчик девочке слуга.
Ты, слуга, подай карету,
А я сяду и поеду,
Я поеду в Ленинград,
Покупать себе наряд…»
- Это что, детская считалка, что ли? – удивленно поинтересовался Шихман.
- Да. Ее мне папа в детстве рассказывал, на сон грядущий.
- Петя, что ли? Он любил детские считалки?..
- Нет. Я про родного отца.
***
Известие об автокатастрофе застигло Ольгу на работе, на выезде к месту происшествия. Звонили из больницы…
Олег Шульгин, бывший муж Ольги, ехал по трассе в область. Его «мазду»
нагнал черный джип и после нескольких попыток сбросил более легкую машину в канаву. Итог – сотрясение мозга, переломы, ушибы…
- Жизнь его вне опасности, не волнуйтесь, - заверил врач.
Но волноваться Ольга не перестала. В особенности, когда на ее телефон пришла СМСка: «Вокруг тебя будут умирать люди…»
Первой мыслью Ольги было: «Вадим! Спрятать его…». Она ехала домой, заранее готовясь выслушивать протесты стремительно взрослеющего сына. Так оно и произошло.
- Ну, ма-ам… Какая деревня, какая тетя Вера? Зачем?..
- Вадик, не спорь! Собирай вещи. Это ненадолго. В конце концов, сейчас каникулы, лето, в школу тебе не надо…
В техотделе ей пояснили, что СМСки были отправлены с компьютера, по-видимому, из Интернет-кафе, и вычислить отправителя нереально.
А вечером, по возвращении домой, ее ждал еще один сюрприз.
У дверей квартиры стоял мужчина лет тридцати или чуть старше, в белой рубашке с засученными рукавами.
- Ольга Петровна Думанская? Здравствуйте. Я – капитан ФСБ Гаврилов. Вот мое удостоверение. У меня к вам буквально пара вопросов.
«ФСБ? - удивилась Ольга. – Это еще что за новости?»
- Мы могли бы войти?
- Э-э-э… Да-да. Конечно.
Ольга завозилась с ключами, параллельно обдумывая, чего же может хотеть от нее человек из Конторы.
Они прошли в коридор.
- Хотите попить чего-нибудь? Холодной минералки?
- Нет, спасибо. Давайте сразу к делу.
- Разумеется. Присаживайтесь в кресло. Я вас слушаю.
Гаврилов оценивающим взглядом окинул ее гостиную.
- Вы сегодня были в больнице, у мужа?
- У бывшего мужа. Он попал в аварию. А в чем дело?
Капитан достал из кармана брюк диктофон.
- Вы не возражаете, если наша беседа будет записываться?
- Нет, не возражаю. Хотя я предпочла бы официальный протокол.
- Протокол? – усмехнулся Гаврилов. – Что вы такое говорите? Мы ведь просто беседуем. Пока…
«Еще один Лядов на мою голову», - с досадой подумала Ольга, вспоминая подполковника из ССБ.
- Скажите, Ольга Петровна – вы ведь носите фамилию вашего приемного отца, покойного Петра Думанского, верно?
- Верно.
- И вы никогда не встречались со своим настоящим отцом?
- Встречалась. В раннем детстве. Мама не была за ним замужем. Они расстались, когда мне исполнилось четыре года. А почему вы об этом спрашиваете?
- Ольга Петровна, вы же знаете правила…, - кисло улыбнулся Гаврилов.
- Ну да. Вопросы задаете здесь вы.
- Спасибо. Так вот… Ваша покойная мать что-нибудь вам рассказывала о вашем отце?
- Нет, не рассказывала. После расставания с ним она почти сразу же вышла замуж за Петра Петровича, и они совместно решили, что эта тема в нашем доме закрыта. Возможно, я бы и стала что-то выяснять, выспрашивать, когда повзрослела. Но мама скончалась, когда мне было семнадцать. А больше узнавать было не у кого. Но я все еще не понимаю цели ваших расспросов.
- Вам не о чем беспокоиться, - мягко произнес гость. – Скажите еще вот что – ваш отпуск в Турции был давно запланирован?
- Ну, допустим…
- Так да или нет?
- Да.
Ольга внутренне сжалась, понимая, что он сейчас перейдет на малоприятную тему ее знакомства с Рафаэлем. Но вместо этого капитан выключил свой диктофон и решительно поднялся из кресла.
- Ну что ж… Пока нам этого достаточно. Не исключено, что скоро вас вызовут для дачи более подробных объяснений. Всего доброго.
***
- Эй, ты чего, Князь?
Кумаритов повернул голову в сторону соседа по камере, приподнялся на локте.
- Ты кричал во сне. Звал кого-то. Захара какого-то. Вот я и подумал…
- Меньше думай, Корень. Так оно для здоровья полезнее…
Мне никогда не забыть этот момент. Ты стояла передо мною обнаженной… За пару секунд до этого я прикончил твоего любовника – случайного бугая, которого ты подцепила в этом милом отеле. Наверное, он доставил тебе огромное удовольствие. Наверное, ты стонала под ним и металась как бешеная. Но в тот момент ты была полностью в моей власти…
Высокая, стройная блондинка с короткой стрижкой. Мой тип самки… Стопроцентно мой. И ты еще будешь моей. Но – не в пошлом, постельном смысле…
…Смеркалось. Генрих Геннадьевич медленно шел по парковой аллее, держа в одной руке трость, а другую пряча в кармане легкой летней куртки. Заслышав позади себя чьи-то шаги, он пошел медленнее, но оборачиваться не стал. Молодой человек в черном поравнялся с ним.
- Гуляете?
- Ну, и что вам еще нужно от старого Шихмана? – пробормотал Генрих Геннадьевич.
- Я задаю себе тот же вопрос. Все сведения я от вас уже получил. Конечно, у меня есть основания рассчитывать на ваше молчание, но… Что-то меня беспокоит.
Шихман еще сбавил шаг (хотя и так шел не очень быстро). Затем посмотрел на своего собеседника. В этот час прохожих на аллее почти не было. Да и фонари светили как-то тускло, неубедительно.
- Старый Шихман все понял. Смерти я не боюсь…
Молодой человек медленно вытянул руку из кармана, и лезвие выкидного ножа с сухим щелчком появилось из рукояти….
- А ну, брось нож!
Не оборачиваясь, человек в черном сильно толкнул Генриха Геннадьевича и стремительно бросился в ближайшие кусты. Шихман попятился; попытался было ухватиться за спинку скамейки, но неудачно, и навзничь растянулся на газоне. Подбежавший к нему человек опустился рядом на колено.
- Подполковник Лядов. С вами все в порядке?
***
Взрыв раздался, когда Ольга выходила из подъезда. Ее красный «пежо» буквально приподняло на воздух, а приземлился он уже на передний бампер и затем, будто бы нехотя, завалился на крышу. Ольга непроизвольно протянула руку вперед, защищая глаза от яркой вспышки.
Человек, сидевший в своей машине неподалеку от места взрыва и наблюдавший всю картину из окна, удовлетворенно ухмыльнулся уголком рта и тронулся в путь…
- Маньяк, значит? Только вот маньяков нам и не хватало, майор Думанская!
Полковник правой рукой помассировал себе затылок – совсем как Мюллер в исполнении Броневого в любимом народном сериале.
- Турки разрабатывают версию покушения на Талипова как на курьера дагестанской мафии, и, кстати, мы с этой версией согласны! И тебе, заметь, отводится роль случайного свидетеля. Ты хочешь все усложнить?
- Нет, но…
- А раз нет, Ольга Петровна – то тогда иди и работай! У тебя что, совсем никаких дел нет на контроле?
- Почему? Дело об ограблении ювелира, и еще…
- Вот и отлично! А убийством в турецком отеле пускай занимаются те, кому положено.
- ФСБ, например? – неожиданно для себя самой «выдала» Ольга.
- ФСБ? Причем здесь ФСБ?
- Вам лучше знать, зачем ко мне приходил капитан из Конторы. Гаврилов его фамилия.
Полковник перестал массировать голову и внимательно посмотрел на свою подчиненную.
- Насчет Конторы не знаю. А вот Собственная безопасность опять хочет с тобою пообщаться. Будь любезна, не откладывай и зайди к Лядову.
***
Подполковник ходил по кабинету, время от времени останавливаясь у Ольги за спиной и хрустя суставами пальцев. И Ольгу это очень раздражало. Из-за этого она не могла сосредоточиться на вопросах, которые он ей задавал.
- Простите, как ваше имя-отчество? – внезапно спросила она.
- Евгений Борисович, - ответил подполковник.
Ольга едва удержалась, чтобы не прыснуть в кулак.
- Я сказал что-то смешное? – тут же насторожился Лядов.
- Нет-нет, что вы… Извините… Так о чем вы меня спрашивали?
- О ваших отношениях с бывшим следователем прокуратуры Генрихом Шихманом.
- С дядей Геной? А он-то тут причем?
- Пока не знаю. Но не далее, как вчера его пытались зарезать. Я сам это видел, своими глазами. Я собирался с ним поговорить, соседи сказали, что он гуляет в парке. Похоже, нападавшего я спугнул. Однако Шихман упорно отмалчивается на эту тему. Говорит, что это был случайный хулиган.
- Простите, но я… Я тоже ничего про это не знаю. Дядя Гена… Ужас какой…, - Ольга в растерянности достала из сумочки платок, снова положила его обратно. – Мы могли бы продолжить в другой раз? Я что-то неважно себя чувствую…
Генрих Геннадьевич протянул руку к трубке домашнего телефона. Медленно снял ее с рычага (пластмассовый аппарат был уже старый, весь перемотанный изолентой, но хозяин упорно не желал менять его на что-либо более современное). Подержав трубку около уха примерно минуту, Шихман с тяжелым вздохом вернул ее на место. Затем помассировал грудную клетку в области сердца… Открыл ящик стола в поисках валидола…
Через час вызванная им «Скорая» увезла его в ближайшую больницу.
- Что значит – «за тобой следят»? Кто следит – мужчина, женщина?
- Да не знаю я, Оль… Ты ведь в курсе, у меня обостренное восприятие. В последние пару дней чувство такое, будто кто мне затылок взглядом буравит. Оборачиваюсь – вроде никого, люди как люди.
- Успокоительного попей, Юль.
- Кто бы говорил! Машину-то твою кто на воздух поднял? А с Олегом кто это всё сотворил? Шла бы ты с этой работы, подруга. А то, не ровен час…
- Ладно, ладно! Хватит панику пороть. Ты же знаешь, я этого не люблю. Пореже из дома выходи. А если что конкретное заметишь – сразу звони в полицию. Поняла?
Фотографии, фотографии… Ольга уже лет сто как не перебирала семейный архив. Везде мама, она в детстве, Петр Петрович… И ни одного снимка отца.
Кто он был и почему о нем никто ничего не знает? Неужели совсем случайный человек?..
Нет, не может быть. Ведь помнит же она эту считалку - «Раз, два, три, четыре, пять…». Правда, это единственное, что она помнит.
Визит в роддом, где она тридцать семь лет назад появилась на свет, тоже не принес результатов: персонал за это время полностью сменился, а в бумагах царила неразбериха. Запись о рождении Ольги Думанской найти не удалось.
Среди ночи ее разбудил телефонный звонок. Кто-то дышал в трубку.
Ольга дала отбой, и телефон сразу же зазвонил опять. Она выдернула шнур из гнезда и повернулась на другой бок…
***
- Скоро я уйду. Совсем уйду…
- Пап, не надо.
- Послушай до конца! То, о чем я говорил тебе, остается в силе. Наследство будет разделено между вами пополам. Ты, конечно, захочешь прикарманить всё.
- Пап…
- Молчи, не перебивай! Знаю я тебя. Злое семя… Так вот. Есть один человек. Преданный мне человек. Он проконтролирует, чтобы все было как надо, как я хочу. Поэтому прояви благоразумие и не пытайся что-то переиграть. Ты меня понял?
- Конечно, папа. Я сделаю все, как договорились.
++
- Хана! Кончился Князь, - тюремный врач прикрыл лицо покойника простыней. – А ведь каким человеком был!.. Всю «зону» в кулаке держал…
- Ольга Петровна? Здравствуйте. Я – нотариус. Моя фамилия – Головков. Вы бы не могли зайти ко мне сегодня? Да-да, это срочно. Прямо сейчас? Конечно, это было бы идеально. Диктую адрес…
Когда нотариус положил трубку, человек, стоящий рядом с ним, опустил руку с пистолетом.
- Очень хорошо, Иван Палыч. Следуйте и дальше моим инструкциям и, возможно, останетесь живы.
Контора Головкова находилась в небольшом строении, в глубине одного из тихих дворов на окраине города. Ольга трижды позвонила и, не получив ответа, просто толкнула входную дверь… которая оказалась не заперта.
- Господин Головков! Вы здесь? – громко позвала Ольга. Ответа опять не последовало. И Ольга, повинуясь инстинкту, извлекла из плечевой кобуры пистолет…
Дальше по коридору она уже продвигалась осторожно, шаг за шагом, прислушиваясь ко всем подозрительным звукам.
Нотариус сидел за столом в большой комнате; свет не горел. Ольге не сразу удалось разглядеть, что в помещении есть и третий человек. Который внезапно выступил из-за портьеры и очутился прямо за спиною у Ивана Павловича.
- Рад видеть тебя… Ольга, - усмехнувшись, произнес он. – Опусти пистолет.
- Капитан Гаврилов? – удивленно произнесла, не спеша, впрочем, выполнять просьбу незнакомца.
- Можешь называть меня и так. Но главное: я – тот, кому ты мешаешь. Поэтому сейчас я намерен решить проблему.
- Проблему?
- Именно проблему. Ну что, Иван Палыч, начнем?
С этими словами «капитан Гаврилов» с размаху ударил нотариуса рукоятью пистолета по затылку. Иван Павлович обмяк на своем стуле.
- А теперь – твоя очередь.
«Гаврилов» выстрелил в Ольгу, но она успела метнуться вправо, под защиту массивного кресла.
- Прикончить меня, затем – из моего пистолета – нотариуса и вложить свое оружие ему в руку?! – выкрикнула Ольга, пытаясь выиграть время.
- Ага, а затем еще всё подпалить! - весело подтвердил «Гаврилов».
- А успеешь?..
- Поглядим. Тут хорошая звукоизоляция.
Ольга чувствовала, что ее сердце вот-вот выпрыгнет из груди. Она боялась пошевелиться, лишь крепче сжимая обеими руками «Макаров». Мысль о том, что Вадик останется сиротой, затмевала всё остальное.
«Гаврилов» возник в поле ее зрения, но выстрелить она не смогла. Промедлила… Она смотрела на него снизу вверх, и он казался ей таким огромным…
- Вот и финал. Прощайте, княгиня, - «Гаврилов» прицелился…
И тут от двери донесся окрик:
- Оружие на пол!
«Гаврилов» резко развернулся всем корпусом, два выстрела оглушили Ольгу (палили явно из чего-то потяжелее, чем «Макаров»), и фальшивый капитан ФСБ, отлетев на пару метров, рухнул на ковер.
Сознание у Ольги на миг помутилось…
- Вы в порядке? – участливо спросил склонившийся над нею мужчина в тонких, дорогих очках. Она с трудом узнала в нем подполковника Лядова. И – вяло кивнула…
***
- Княгиня Кумаритова… Ну надо же…
Ольга сидела у постели Шихмана, держа его за руку.
- Старый Шихман, конечно, виноват, - начал в своей обычной манере Генрих Геннадьевич. – Виноват, потому что боялся разоблачения, боялся позора. И потому что берег тебя, Оленька. Петя был моим другом. Мы часто спорили. А уж когда он решился жениться на подруге человека, которого упрятал в тюрьму… Чуть до драки не дошло, настолько я был с ним не согласен.
- Петр Петрович вел дело Кумаритова?
- Конечно, вел. И допрашивал Наденьку, твою маму – в качестве свидетельницы.
- А Кумаритов потом вышел по амнистии?
- Вышел. И семью завел. Несколько лет жил как человек, а затем…,- Шихман вздохнул тяжело. Снял очки и прослезился. – Твой настоящий отец, он… Он не держал зла на Петра Петровича. Понимал, что тот просто делал свое дело. А вот Захар, его сын… Тот – да. Тот хотел отомстить. Но Константин Георгиевич его сразу предупредил: сестру не тронь! Наследство должно было быть поделено между вами пополам. Да и не такие уж большие деньги, по их бандитским меркам – тысяч триста долларов или около того. Но тут было дело принципа: делиться с сестричкой из ментовки – вот ещё! Раз нельзя убить, он решил тебя терроризировать. И тут старый Шихман дал слабину…
Генрих Геннадьевич снова надолго замолчал, а Ольга не торопила его – знала, чувствовала, что на этот раз он расскажет все до конца.
- Он пришел и потребовал, чтобы я давал ему информацию о тебе: о твоих привычках, о друзьях, подругах, да и вообще… Я, разумеется, отказался, но он хорошо подготовился. Много лет назад старый Шихман отпустил из-под стражи одного нехорошего человека. За взятку… Так вот, Захар пригрозил мне, что предаст этот случай огласке. Я уже на пенсии, ясное дело, но репутация…
- Понятно. Вы не переживайте, дядя Гена, все уже позади.
Кто-то негромко постучал в двери палаты.
- О-о, а это мой спаситель, - обрадовано произнес Шихман. – И твой, по-моему, тоже.
И действительно, на пороге появился подполковник Лядов – в накинутом на плечи больничном халате и с пакетом апельсинов в руках.
- Здравствуйте, Ольга Петровна! А я вот вас ищу. Мы можем побеседовать?
- Может, завтра, в вашем кабинете?
- Да это так, неофициально. Прогуляемся?
Они вышли в больничный дворик и двинулись вдоль тенистой аллеи.
- Лето кончается…, - вдохнув аромат хвои, сказал вдруг Лядов. – Знаете, мой отец, Борис Тимофеевич Лядов, всю жизнь был честным ментом. А Константин Кумаритов…
-… Честным вором, - подсказала Ольга.
- Ну, если можно так сформулировать… Между ними сложилось нечто вроде дружбы. Хотя нет – скорее, взаимное уважение. И то, что Константин Георгиевич обратился именно ко мне за помощью… Мне пришлось немного вторгнуться в вашу жизнь. Но если бы я не прослушивал ваш телефон, кто знает, чем бы все закончилось там, у нотариуса…
- Он жив?
- Головков? Да, конечно. Легкое сотрясение мозга…
- Я не про нотариуса.
Лядов кашлянул в кулак.
- Захар Кумаритов в реанимации, в тяжелом состоянии. И перспективы у него невеселые. Даже если оклемается и пойдет на «зону» - кавказцы его достанут, поквитаются за Талипова… Ладно, давайте сменим тему. Ольга, вы заняты сегодня вечером?
Она остановилась, смущенно опустила взгляд.
- Евгений Борисович… Женя… Я все понимаю, я вам очень благодарна, но… Я решила вернуться к мужу. Олег как раз пошел на поправку.
- Понимаю, - с грустью произнес Лядов. – Ну что ж… Я вам желаю счастья… Княгиня…
Он быстро зашагал прочь по аллее. А она смотрела ему вслед… И улыбалась, вспоминая считалку: «Раз, два, три, четыре, пять…»
* ССБ – Служба Собственной безопасности