Пyмяyx**
02.05.2019, 00:59
Жизнь в коммуналке тогда и сейчас
Опубликовано: Лошадь (http://www.stena.ee/users/loshad) 28|03|2019 || Просмотров: 1285
Коммунальная квартира задумывалась как временная мера по улучшению жилищных условий. Коммуналки существовали до революции, однако именно в СССР их число заметно увеличилось. По каким негласным правилам жили советские коммуналки и почему эти нормы запрещалось нарушать? Ниже - о самой неудобной, но вместе с тем, объединяющей, форме проживания...
http://i.stena.ee/19/2019-03-28_085430.jpg
Первыми советские коммуналки наполнили бывшие мелкие капиталисты, чья частная собственность стала общественной. Затем к ним присоединились люди, которые не могли или не хотели себе позволить отдельную квартиру. К середине XX века в коммуналках собралась разношёрстная публика.
Жизнь в коммуналке: «ничейное» пространство
Пространство в коммуналке делилось на две категории: собственное и «ничейное». К первой относились комнаты жильцов. Пространство без хозяина — коридоры, ванная или душевая, кухня, туалет. Так сказать, места общего пользования.
https://lh3.googleusercontent.com/xkRnNb729rp5ibUe_wHc5650RS4Vg865BVJYqMQn7lgWsFoiSn xoVyscfflZ70tZ2wuMi4n35q1hfJOClAM--EQMTIxwcYewpja2a4rUES0XceXCnx9rhtHBc_Q7s_Pn8TNg8f_ Ctgw24s6R9jnYIKPTHWLqZ3RzVQsQ-5_e0mjCPjFmUB7zYDQE-OZUghkoi5qkJuUNQG5Tpa_bVCk_ePjrobHLLB5XO8vPIBlceQe nngzppxRWBboWMwl6r222N_ry73TACE9BxtUNKkpbnrw94Y19M ChO3cIGLb_wxIHM6W8OiIxZKN0DdmAYCdUs7hkBXJJkz9lKT1Z X2WBUWBhsFaHVWv_tsE99ug7x3m9f5Gpl-4nEOq0T3Fcc6_IqZ8A8SjGBE8ngTx5xLLYhTcyfbO93zkLKA-TCC9s2WJ-YH5fQOAP993gdqeDlgRChf01KdeYzboZBWKx9R4_Zmuz_6Q45A hSbFOgYUtSYrwsy28903SYKnnVh_9nFxsad599WtrlqDRPCM5r MIZcDxXvc7r0hKHdGjtdm56YVBixL-xYY_KpM38jVl3q0HaPa5kRhd1T9y6lMMHXOiMa0wvyFgvvYOa6 ife0M17PpxlCX37Tisi9cjcXYSraRy0UinFlpExY-UqImfTriljTAnnGtvcNc7T3m=w640-h426-no
Первое негласное правило коммуналки — за «ничейные» пространства никто не отвечает. По этой причине часто коридоры и кухня выглядели удручающе. Если что-то ломалось на нейтральной территории, чинили годами. Ремонт в «ничейных» комнатах тоже никогда не проводили.
https://lh3.googleusercontent.com/BtTvy8_yyo_BMFYOaUxO-kxjkpq4NETMWKeYRaf_dbMTvxcFl0AGTFcuGAr1izbI6jiIADh oV00F-BbhzxBgqMPfiU5CU6yhpmHQUeS-31BKTlzU4yFGs-Dzh2aZRzc8Ywd8pJS7xA1BmblNBcYLhNMTSinha0dM2Uz69R0_ 8SRc2rMCufh5pY4kssZLQUZGdtssfbOgYjXkr8cnTJhUmSMOTK VTKcp_BMs5GrHKrEGeQMxTxV_6IajkGLz2QTdFmrW29IkaF810 S3IdCStWDdSpDUShRcdVA2a1MClnrYOn1s4eIAo-pIPBpX810WBv8zRidzMNPWZbuEFdOGRMSLHQTpDjzPXbr1GSJo aa9tnWCYxYJ0HyuGpwG997mFOvxoW1mW3geHg0yLnlVR6Te9GU QS7tz0K2MAlUxE8u7Hg8W4Mh1_Lk_shXCnuzC6L1MHkQbdw1Jt OFX-S91Poerg4KyOKuAqbsDDvU0Gm_FStT65zb2ba5wyjXKmIe1hWQ 3EKEiUN8lp5mA2bcHRzZ0Bc2ffPhaWhd7Q_AeghFq3ZeVB_yc7 KyL-Z2wZEYS4K_0kvhYV-lp0eitBOatGb6xdFaLarJVmrju1MtO-Fvjm7L9RTWDfVXYN9u6KQcVSa7AktY2nqIoWTz-uprnzOk2rEbegq_y7RF=w1283-h805-no
Нейтральные территории захламлялись вещами жильцов. В коридорах, например, вешали бельё и хранили велосипеды. Места катастрофически не хватало. Трогать чужое имущество не рекомендовалось. Хозяева запросто начинали конфликт.
Быт коммуналок: санузел
Другие проблемные участки — туалет и ванная. В советское время стены уборных завешивались кругами для унитаза: по одному на семью.
Туалетная бумага тоже была своя, подписанная. Пользоваться чужими кругами и воровать бумагу запрещалось. В коммуналке ничего не скроешь, рано или поздно владелец
«сокровищ» узнавал о нарушителе.
https://lh3.googleusercontent.com/lWcTlazPHdnSufIdcWqsEkhaEIBsqCJsjcmcV3o3EEWNjb2V23 iVzNZVCzTgkPZyxcsnldFekwALNajlbMpjIuaD9erp8F_TdZOi ACwlH5b4UJLRi3uYEt8mfGjCluyouGkCPF2dhfwyFiAutwG7aj xyjPO-ZiX6KjR0TbYwXre0LH_ITDr2lBg1416Fnmg-odRSZUhtrfGxcsqiyi6O9ia0x7ofF71RVEv5lrNGR5l5iTEGbg Q4nKIR-cPXs-Bxiigga8cUvPcCxP4RoYGJCO6rCSf2mEC-DtiICduz2UR8_LM-EcfAMCeLIoSUNROy-yGQ0pwSIJJ2c2wPShH4j62cl42WIGnKZ2JE_vEruseSwVgOjP8 odVGpOTUq54smqcCmUYQQwKjWDjhI0lyMQ4SOrA5nP-ymIsojcqk0sNt7JMkGZ1EQHTkYMp1a2pPEsnrqszdSX5FgL_au ak-ydIf8-VgOiSE-JMF_-JdBmJ9AF1wCWpLXmoQNj-vq5C3wp_eMCV0eNOE2afkKvdy14NB7aFWTrHEeQZ4AkkEEEUqL wA2VnkHwS1cV1a1MAum5TeL1VoHcHqrS1bk-EDXGPeco0qJOwzyyoc-s-EM9bhTNu7amORg6OmzWieI0tNdUAq-oU6m-MVCGOAobsYAOXxtLLxUtJF56=w1020-h680-no
Ванну в коммуналках не принимали. Негигиенично. Пользовались душем и только по очереди. Жильцы обычно устанавливали «ванный» регламент: кто во сколько приходит купаться и сколько времени проводит под душем. Длительные водные процедуры прерывались настойчивым стуком соседей.
Кухни коммунальных квартир в СССР
Правила поведения на кухне зависели от площади помещения. На совсем крохотных кухнях стояли две-три плиты и один стол. Тогда плиты делили пополам (каждому жильцу — по две конфорки).
https://lh3.googleusercontent.com/KUa4hy15uLgELUP9lyqFkDxJ0blg3yHbhn754Scxc_zFfxiih2 bdOJBmXdo8WNu7ipEix8UASxf9PsxKfJSXv6ZGWHTkvqjicfa5 Jn2wLF27Hri9qOB-MgaIGTmP1qeYY-_i12nrcft8CNiZ8zc_yrvsUjhUW9cFfM1064EkJG6C0_LxlYgB d6knmKU1-ixmIjH4GPWf8b0bu7CxU4j2ndstmVbpsaw_Suhind47EqsmBgB nnAG6hxuu6S3tTGc1eDVaq1bfmDpWlkYVqSRzpUZ00vtNXfh7J CcFRbrbVeD8Fn6Asr8lRG6jCS9ado7vtarzfPsOLzpbYzrdodC mSUsYE50kn0Znjt4gWiF9osXiE7EQvVh4oIBA-PVPCiXG1_ZLc9An-IwsNF8cwQEldMT2QltIfNhUYZxffaWEiSVYzhRbQw9rhQQaJVI SiuVPgoVnJO2yNZVfRTZBbj9nwG4PJWpsRj-jVn5r7u-uRhZ7fKwR6S6Tym60reJLxCrnx01Zxg2Ces3XQE8_TYBPAJsMv dSMLxAmu9XNkhfYAaxEImew-CSqIGdIl7kwrB7su_InAO3bMaAUZW-YkQXRZGcbDawv5LyIbXX_qnAADLegaxtvFgRpT4Q0FDtJV2nuC mgTjhkO1vd4A3PGeGfFE0veW-Mdw_Ec=w800-h533-no
Иногда по белой металлической поверхности плиты проходила негласная граница из грязи: слева чистоплотные соседи мыли прибор, а справа налипал толстый слой жир.
Обеденными столами пользовались по очереди. На кухне вешали расписание. В некоторых коммуналках ужинали и обедали вместе, готовили еду тоже сообща. Перед этим коллегиально прорабатывалось меню.
https://lh3.googleusercontent.com/m6YFx2Bsh78AQIYclWnkQmEiRSKQ7uJRgUqDbCp6fEwau-2YO1nULqGMP-teNjiwEUXNbh_-0KeKthF4LpQ--DI7tJ3oSPEmbgrFwF-Ix7y84A1jH5f0gBhyqryqQ8fXAIlco2rlI4LyK2KWG5XwUxyoj y8Jw1KXXc3GeGbX9JwM8K6TV2vPCV2ZxtGgZ1Y6ZmQrTghhrBY ANS6PY2ZxU47ivBKdXADZkdSED8evhXHWYU1Wed4JVTKI6UjKl o8Vixaw34rNCbJgP3j2AdTsvgjVq_n3dtRYw9L3gQBbrVzLmsW 4YwPvYg5AfHwxDuJ68e_S8olke6k5T2OqVHyHmSlfgcOKOGV9m dahZU5-FpSQSmphAzcqO_Ox0oxu5tNl4bO4JhsGYr2YcKIr3Pupnb9LpM fZCesm7D-0qtW2uliV8Tr6Qn_Iun3sI5iWNG8KjvlGiA-_hy7vU_yGpwWwYqQQPVorNp6mAGvFHVYzlatOXSW_-iO5DxiSC1AJWJ5Mfg4I9nqZeHncxS0_1XkACcKzh0-VAeRxgKQb4Z9oC9HuRQA-k_T74sMpOw3ptRGyARL_pSrGDQki76k9RU-6_bExP5ZNzhzNCpLBal3oNhqVjjEswibZBmrfeo1j7N2PbSmsj 5PWLzTE_FAtN1EN-HJCNXY4ig9J=w800-h538-no
Холодильники часто отсутствовали, потому что стоили дорого и места занимали много. Еду хранили в авоськах за окнами. Коммуналки так и распознавали с улицы — по ярким гроздьям разноцветных авосек из ткани.
Кодекс коммунальной квартиры
В каждой коммуналке действовал собственный негласный свод правил, который ограничивался только фантазией жильцов. Помните, как одного из героев «Золотого телёнка» Васисуалия Лоханкина соседи высекли за то, что он не выключал свет?
До розг в советских коммуналках дело, конечно, не доходило. Но нарваться на неприятности из-за несоблюдения правил было легко.
https://lh3.googleusercontent.com/WbMdVh4wOQFTMxoaA9yqsZvI1AY2UMcJyIpiIJgzgvA1Clv5hz MQfSkJtL_pj9gZe47VreSsI7nht1-0NIltm951-B8DGJ-TXWwkHHWgbMXXmNroUtAw6AiJWdnHbLIk1WzG86nXparq8lYrP hBZ0kLHd0A6lntR6kXL4OxRjClbNEQ95BzFiODr_w9A8vph05Y KCKAgu7EQZUNXD1aS7N9vkJN7uUVvrHHMClZix0BPklcpM1kFP w8NZDnDoVg9VL3jUUJ0neaTvWLvzeacoUbeTt5tUG44VY0_zLg 1TpwGTKyVCtgAAXLL_AxsTOOU1C3obdUJ2z4ztkm7DgesQXxrL 0KqgaNg3kvRSPtoGW0jhXmyoaFJMR4_KcPrNoOq1RstayLL9Hd NZqmHY04n94WpDjKJlUEQV8dlEng78d5XlmkBo3VQ20q7VOkj4 T9VtNFUq1S67qPxMGTJnuqCzSo8okFTlV2dsTLbVbIZSaEkpJN ryt1FSpQ1QKuARuWwJCEPjFQZDOUhl6aKovuEc83WNcippx_AV 5BDqTdN-9qFLWWFl_fuaR0wRNoP3qWd8SJwKhlxsv23RGvqhkbw9-xQZLzXUnf7kdq9BYGgj56qWKqaRoXFu8zCcMDG0X80tftY6tkQ 26aV4OIM-3VDV1_yjQRPQtf-=w864-h576-no
Жильцы устанавливали, когда и какими средствами мыть ванную комнату. Общий совет определял часы тишины в коммуналке. Кстати, регламент иногда устанавливали вразрез с государственным законодательством.
Например, в одной коммунальной квартире шуметь нельзя было уже с 19 часов, хотя по закону тихий час наступал в 23 часа. С жильцами, которые в своей правоте уверены, не поспоришь. Новичков быстро ставили на место.
Источник (http://ussrlife.blogspot.com/2019/03/blog-post_24.html)
«Я полжизни живу в коммуналке»
Революция 1917 года принесла России не только красные флаги, комсомол и доступное образование, но и феномен законного совместного проживания чужих друг другу людей под одной крышей — коммунальные квартиры. Насильное уплотнение началось с центра Москвы, где в принудительном порядке в квартиры богатой интеллигенции подселяли новых жильцов, а затем расползлось по рабочим районам и просуществовало более полувека. В 60-е годы жителей большинства коммуналок расселили в пятиэтажные хрущёвки. Но квартиры, в которых ютятся сразу несколько семей и никогда не прекращаются ссоры из-за очереди в туалет, до сих пор существуют. Корреспондент The Village Кристина Сафонова поговорила с жительницей коммуналки о её 34-летней борьбе за улучшение жилищных условий и жизни в общественной квартире.
Лариса
С Ларисой Ворониной мы познакомились случайно. Большинство пожилых людей, услышав слова «интернет», «журналист», «деревня по-английски», «сфотографировать», сильно волнуются и пытаются избежать страшной участи интервьюируемого. После пяти отказов я заметила старушку в светло-розовом плаще, очках и с растрёпанными волосами. Узнав, что я журналист, она заметно оживилась и спросила, не интересует ли меня жилищный вопрос, а затем сбивчиво и эмоционально рассказала про дом 1914 года постройки, дырявые трубы и падающие стены. Последнее показалось мне явным преувеличением, но я согласилась прийти и посмотреть. Позже я узнала, что в коммуналку Лариса переехала в 1982 году в надежде разменять две неприглядные комнаты на отдельное жильё, но что-то пошло не так, и борьба за расселение стала делом её жизни.
Дом на Новой Басманной улице, 31 выглядит хорошо: аккуратный фасад, шесть этажей (первый занимают магазины с мужской одеждой и товарами для дома), два подъезда и приятный двор-колодец. Я не знаю, в какой квартире живёт Лариса, поэтому звоню в домофон наугад, представляюсь сотрудником почты и захожу во второй подъезд, который из-за высокого сводчатого потолка уместнее, наверное, назвать парадной. Здесь чисто и просторно, а судя по количеству дверных звонков, коммунальных квартир почти нет. На пятом этаже встречаю двух мужчин в футболках, шортах и шлёпанцах с полотенцами наперевес. С Ларисой они не знакомы, а о падающих стенах знают понаслышке. «Собрание жильцов вроде было, но вообще это проблемы другого подъезда, а у нас всё хорошо», — говорит один из них, внимательно меня рассматривая, и советует зайти в первый подъезд.
Я снова наугад звоню в домофон, но в этот раз дверь открывается и без моего вранья о работе на почте. Первый подъезд встречает резким запахом и пакетами с мусором у лифта. На последнем этаже я сталкиваюсь с Ларисой. Она сразу же берёт меня за руку и ведёт в квартиру.
https://cdn.the-village.ru/the-village.ru/post_image-image/3c2w6zEYYYIUr8BMdS2sSQ-wide.jpg
https://cdn.the-village.ru/the-village.ru/post_image-image/yd0Nx1XXmELzh-gdZAfV7g-wide.jpg
https://cdn.the-village.ru/the-village.ru/post_image-image/p1YuGULbxKC9v4ds1uniUQ-wide.jpg
https://cdn.the-village.ru/the-village.ru/post_image-image/i8g1ug4OaUPezxrVnkgzvQ-wide.jpg
https://cdn.the-village.ru/the-village.ru/post_image-image/Ue0Qcrrh-f1ge_bnjMe07Q-wide.jpg
Ларисе 65 лет, но она считает, что выглядит на все 50 и просит уменьшить её возраст до 60. Большую часть своей жизни она живёт в коммунальной квартире на Новой Басманной улице. До выхода на пенсию работала менеджером в разных юридических компаниях, хотя первое образование получила в Институте культуры по направлению «филология». «Вся моя жизнь — работа с людьми. Вот и сейчас работаю по дому: постоянно общаюсь с жильцами, подписи собираю», — уже 34 года Лариса борется за расселение дома 1914 года постройки, который отказываются признавать аварийным.
Мы проходим в прихожую, где стоит пианино, двухъярусная кровать, стиральная машина и невероятное количество хлама: пакеты, старая обувь, вёдра, тазы. На вопрос, живёт ли кто-нибудь прямо здесь, Лариса шёпотом отвечает, что это сосед-армянин так пытается её разозлить: оставляет свои вещи на площади, за которую платит она.
Пройдя по тёмному узкому коридору, мы попадаем в ванную, где из-под плаката с дельфинами и пальмами виднеется небольшая трещина в стене. Лариса долго рассматривает плитку на полу, после чего добавляет, что из-за прогнивших труб они постоянно затапливают соседей, причём такая ситуация не только в этой квартире. На кухне дело обстоит значительно хуже: трещина проходит через всю стену. Но и это не самое страшное — в другой коммунальной квартире в этом подъезде несколько месяцев назад обрушилась стена.
Пока мы идём по длинному тёмному коридору, Лариса рассказывает, как попала в коммуналку: «Наш дом собирались расселить ещё в XX веке, когда я сюда переехала — по крайней мере, мне так сказала одна из жительниц. До этого я жила в Королёве в двухкомнатной квартире, которую мой отец получил от государства: он был военным, подполковником, и ему полагалось жильё.
На самом деле обещали трёхкомнатную квартиру, но так как он пришёл за ордером не в назначенный день, трёшку кому-то отдали за взятку, а нам выделили 30-метровую двушку, где мы жили впятером: папа, мама, я, моя сестра и дедушка. Родители умерли в 1981 году в один месяц, после чего в квартире было невозможно находиться из-за воспоминаний. Тогда я решила сменить обстановку, взяла сестру и обменяла нашу квартирку на две комнаты в коммуналке, которая находилась недалеко от моей прежней работы. После переезда я пригласила Межведомственную городскую комиссию. Они пришли и обалдели, ведь наш дом — дворянская постройка с уже дырявыми трубами, и жить здесь небезопасно. Вообще, чтобы встать в очередь на улучшение жилищных условий, необходимо иметь 10-летнюю московскую прописку, но так как состояние нашего дома было плохим уже в то время, мне закрыли прописку в 1983 году и поставили в очередь».
https://cdn.the-village.ru/the-village.ru/post_image-image/YxW6VeS3oMIWFKdCarnAJQ-wide.jpg
Комнаты
Всего в квартире семь комнат (не считая нежилой комнаты для прислуги), три из которых принадлежат Ларисе, а остальные — ещё четверым людям. Мы заходим в комнату дочери и внука Ларисы. На входе — занавеска с изображением женщины, какие раньше любили вешать в парикмахерских. Кажется, сюда постарались вместить целую квартиру. Холодильник, увешанный магнитами, записками и религиозными изображениями. Икеевская этажерка, до отказа забитая банками, кружками и чайниками. Маленький обеденный стол, уставленный долго хранящимися продуктами и посудой. Шкаф. Сушилка для одежды. Два дивана. Столик с игрушками и книжками. Всё это дополнено всевозможными мелочами: статуэтками, наклейками, календариками и иконами. Лариса предлагает мне место за столом, а сама садится по диагонали на диван, который служит кроватью её восьмилетнему внуку.
«Сначала у меня было только две комнаты: эта и соседняя, в которой жила сестра. Я хотела разделить лицевой счёт, чтобы каждая из нас смогла обменять комнату на отдельное жильё. Но суд нам отказал, так как вторая комната по закону не могла считаться самостоятельным жилым помещением — слишком узкая, да и освещение снижено. Я до размена об этом не знала. Очевидно, кто-то сам незаконно поставил стену, чтобы из одного помещения сделать два. Третью комнату мне присоединили после того, как я родила дочь и вышла замуж. Я долго туда не заходила, до развода с мужем и его отъезда. Оказалось, что это не нормальное помещение, а самая настоящая кладовка — даже днём темно из-за того, что стена закрывает окно. Но я всё равно живу там, больше негде».
Лариса прерывает рассказ и спешит ко входной двери, по пути объясняя, что нас могут подслушивать. По её словам, такое происходит часто — однажды соседка Тамара подслушала, как Лариса обсуждала её с дочерью Мариной, ворвалась в комнату и устроила драку. Убедившись, что за дверью никого нет, Лариса возвращается и, немного поворчав, продолжает.
«До начала 2000-х я стояла в очереди на улучшение жилищных условий, но потом меня сняли с очереди из-за того, что количество жильцов в моих комнатах уменьшилось: бывший муж уехал, сестры и внучки не стало. Остались только я, дочь и внук. У нас в квартире повсюду плесень, гниль, грибки. Некоторые жильцы сдавали деньги на проведение бактериологического анализа, и оказалось, что в квартире повсюду афлатоксины, вызывающие рак. Я думаю, именно это стало причиной смерти моей сестры и пятилетней внучки, у которой врачи к тому же не сразу обнаружили опухоль».
Жильцы
Сейчас в коммунальной квартире проживает 12 человек. Те, у кого была возможность, давно съехали и сдают свои комнаты, не спрашивая согласия других собственников, поэтому количество жильцов часто меняется. По словам Ларисы, четыре комнаты из семи признаны непригодными для самостоятельного найма Санэпидемстанцией: в одних низкий уровень освещённости, другие скорее похожи на широкие коридоры, — но в них всё равно продолжают жить люди.
Лариса ведёт меня в соседнюю комнату, которая принадлежит 42-летней Тамаре Хеладзе. Нам открывает пышная женщина с чёрными волосами, собранными в хвостик, на ней майка и яркая юбка, напоминающая парео. Тамара охотно приглашает к себе и показывает трещины у потолка. Кроме Тамары, здесь живёт её подруга с двумя детьми. Несмотря на количество жильцов, небольшое помещение выглядит просторно за счёт второго этажа, который служит спальным местом. Вернувшись в комнату дочери, Лариса рассказывает, что надстройка была возведена незаконно, да и помещение якобы досталось Тамаре нечестным путём — дав взятку, она оформила на себя списанную комнату. Но так это или нет на самом деле, неизвестно. «Это вторая площадь Тамары в коммуналке, первая досталась ей благодаря афере матери, которая организовала фиктивный брак своего сожителя с одной из собственниц коммунальной квартиры, алкашкой». В настоящий момент Тамара пытается сдать это помещение — иного заработка у них с подругой нет.
Ещё один сосед Ларисы — парень по имени Гриша. Он приехал в Москву из Сочи, работает в ресторане официантом и почти не бывает дома. Раньше Гриша снимал 13-метровую комнату у Тамары, но, узнав от Ларисы, что за ту же 21 тысячу в месяц он может жить в более просторном помещении другой собственницы, переехал. Сейчас он делит комнату со своим другом — так получается сэкономить на оплате за жильё. До него там в течение пяти лет жила девушка по имени Яна. С ней у Ларисы отношения не сложились: постоянно возникали бытовые конфликты. В итоге Ларисе удалось выселить незарегистрированную квартирантку через суд.
Следующее помещение принадлежит ещё одной женщине. Она тоже относится к тем счастливцам, которые давно съехали из коммуналки и используют жилплощадь в ней как дополнительное средство заработка. Раньше в её комнате жила семья из пяти человек, но совсем недавно они выехали.
Комнату в самом конце коридора занимает коренастый мужчина средних лет.
По словам моей собеседницы, он окончил только четыре класса, всю жизнь работал грузчиком, а потом стал бомбилой. Жена с ребёнком от него ушли, но он нашёл новую женщину, с которой сейчас делит площадь. Недавно мужчина надстроил у себя в комнате второй этаж и перевёз племянницу, которая приходится ему ровесницей. Сама Лариса избегает соседа и общается с ним только по необходимости, когда собирает с жильцов плату за электроэнергию. Со мной этот мужчина разговаривать отказался.
Перед тем как продолжить рассказ о соседе, Лариса ещё раз подходит к двери и проверяет, не стоит ли кто-нибудь рядом. «У нас тут такие драки бывают! Сосед видит, что ни у меня, ни у моей дочери Марины нет мужей, и хулиганит на полную катушку: на кухонном полу валяется пьяным, оскорбляет нас, угрожает. Сейчас мы, правда, стараемся жить мирно, а раньше он и его теперь уже бывшая жена Нара выживали нас с дочерью, не давали даже в квартиру зайти. Тогда приходилось просить о помощи ребят из соседнего „Макдоналдса“. Ещё у соседа есть отмычки. Когда меня нет дома, он заходит в мои комнаты и намеренно оставляет какие-нибудь следы, например на телефонном шнуре узелки завязывает. А всё это для того, чтобы у меня сердечный приступ случился. Он сам кричал, когда был пьяным, что хочет уничтожить меня и мою семью. Не знаю почему, но он считает меня своим главным врагом».
https://cdn.the-village.ru/the-village.ru/post_image-image/82-C1h2Foehj9eByWLEgWA-wide.jpg
https://cdn.the-village.ru/the-village.ru/post_image-image/1ZhasFaSaeBH_-ejV3yhjA-wide.jpg
https://cdn.the-village.ru/the-village.ru/post_image-image/z2WeUXgC9srVSDnD9iPxfg-wide.jpg
https://cdn.the-village.ru/the-village.ru/post_image-image/hDwZ66TXtt4OE7Q4b4DgUw-wide.jpg
https://cdn.the-village.ru/the-village.ru/post_image-image/1-Cme5mYqJ03JbbWbdqhPg-wide.jpg
https://cdn.the-village.ru/the-village.ru/post_image-image/-6Agpy8RBMVp8TaBqprxJw-wide.jpg
https://cdn.the-village.ru/the-village.ru/post_image-image/gxQLOjSrtnhXIB43ulbNJw-wide.jpg
https://cdn.the-village.ru/the-village.ru/post_image-image/aluXYmIz3nnyVbvAki8xOQ-wide.jpg
https://cdn.the-village.ru/the-village.ru/post_image-image/ipvUl3ZL3kYAOTiU5QTYhQ-wide.jpg
https://cdn.the-village.ru/the-village.ru/post_image-image/svG_K29blTGBzetNEVOwrA-wide.jpg
Быт
Между собой жильцы стараются не общаться — лишь обсуждают вопросы квартплаты и ссорятся. Ссоры по понятным причинам случаются часто: на 12 человек в квартире всего одна ванная комната и один туалет. Всё время приходится следить, когда ванная и туалет освободятся, и успевать туда быстрее остальных. У Ларисы, к примеру, получается принять душ только ночью, когда все уже спят. Оставить средства гигиены без риска их моментального исчезновения тоже нельзя. «Мы там никаких тюбиков не храним, потому что всё выливают. Один раз у меня флакон с шампунем упал за стиральную машинку, я не смогла его сразу достать, а через неделю спохватилась — он уже пустой. Один раз оставишь — и больше не увидишь», — рассказывает моя собеседница.
И добавляет: «Или вот совсем недавно был случай. Марина оставила в ванной стакан для полоскания, а через некоторое время в нём уже была вода и мелкие волоски — видимо, кто-то полоскал бритвенный станок. Мы потом на стакане написали, что он для анализа мочи».
Кухня — ещё одно поле коммунальных битв. Здесь нет ни столов, ни холодильников, а продукты и посуду жильцы предпочитают хранить у себя в комнатах, боясь краж и отравлений. От конфликтов не спасают и сразу несколько духовых печей. Лариса жалуется на прошлую квартирантку Яну, которая заставляла все плиты своей посудой и не давала женщине готовить: «Она меня не подпускала, говорила: „Пока я не приготовлю, ты готовить не будешь!“ Мы и полицию вызывали — бесполезно! Взятку возьмут и уходят». С Яной была связана и другая проблема — домашние животные, а именно собаки, которых девушка любила купать в общей ванной. Теперь в коммуналке можно держать только тех питомцев, которые не покидают пределов комнаты хозяина.
Собственные комнаты тоже не всегда спасают от общества соседей: они могут нагрянуть в любой момент, когда ты внутри или когда вышел на минутку. Лариса вздыхает и говорит: «В жизни в коммуналке нет ничего хорошего. Я своей дочке всегда говорю закрывать дверь комнаты на ключ, когда она уходит в ванную. Она смеётся — не понимает, что у нас брать. А ведь я на трёх работах пахала, чтобы всё это купить! Совсем недавно засекла, как Иза, подружка Тамары, к нам в комнату заглядывала — наверное, хотела что-нибудь украсть. Она ведь в тюрьме сидела!»
Что касается гостей, то их можно приводить только днём, иначе велик риск скандала с соседями по жилплощади: «Марина лет семь назад привела друзей переночевать — они даже присесть не успели, как Тамара и Нара вызвали милицию».
Ещё одна проблема этой коммунальной квартиры — постоянно открытая входная дверь. Однажды к Ларисе посреди ночи зашёл незнакомый мужчина. После этого случая женщина предпочитает подпирать дверь гирей или стулом. В другой раз она проснулась от грохота в коридоре, а когда вышла, обнаружила, что местные бомжи забрали с кровати, стоящей в прихожей, одеяло, чтобы лечь на лестнице. «Тут круглосуточно дверь открыта — входи-убивай!» — продолжает сетовать женщина.
О некоторых моментах совместного проживания соседям всё-таки удалось договориться. Так, например, есть график уборок, а в каждой комнате стоит счётчик, чтобы честно делить плату за квартиру. Сейчас сбором денег занимается Лариса. Но когда она только въехала, это было задачей другой собственницы. Случилось так, что она пропила все коллективно собранные деньги, и посреди зимы обитатели коммуналки остались совсем без света: «Очень тяжело было зимой при свечах ходить, да ещё и с маленьким ребёнком. Потом в Мосэнерго мне сказали взять всё на себя. Вот с прошлого века и собираю оплату, чтобы больше такого не случилось».
Однако даже коллективные договорённости часто нарушаются. Лариса убеждена, что правила существуют только для тех, кто слабее: «Никаких наказаний за нарушение правил нет. Видите, у нас тут общежитие, а не квартира. Чуть что — в ход идут кулаки. Вообще, здесь каждую неделю сотрудники милиции бывают, у них отделение по соседству, но и они не помогают».
Дом
«Всё время, что я здесь живу, пытаюсь добиться расселения. Но меня только кормят отписками. Вот это — последние из сохранившихся, а те, что я получила до 1999 года, я просто выбросила», — Лариса показывает на стопку бумаг, которую она не выпускала из рук в течение всего разговора. Здесь 17 лет её жизни: постановления о признании дома аварийным, указы о расселении, результаты независимых комиссий, многочисленные ответы из управы и судебные решения. «В 1999 году мне пришёл ответ о расселении жильцов этого дома; затем, в 2003 году, дом включили в список аварийных. Раньше была программа по расселению коммунальных квартир, рассчитанная до 2019 года, но недавно мне пришёл ответ, что её не было, а ведь у меня даже документ есть с лужковских времён. Лужков, кстати, хоть как-то заботился о людях. Его убрали — и всё».
Однажды Лариса предприняла ещё одну попытку сбежать из ненавистного жилища — обратилась в фирму, которая подыскала клиентов, готовых выкупить коммунальную квартиру у многочисленных собственников. Но сделка не состоялась, так как одна из соседок, Нара, была согласна обменять свои 13 метров только на трёхкомнатную квартиру в 60 квадратов. Тогда Лариса начала собирать подписи за расселение у жителей подъезда, но и коллективное обращение к московским властям не помогло. Вместе с некоторыми жильцами она собрала деньги на проведение независимой строительно-технической экспертизы, по результатам которой капитальный ремонт признали нерентабельным, а проживание в доме — опасным.
https://cdn.the-village.ru/the-village.ru/post_image-image/Ooqn0zCN_e7tjcNtTT2zYw-wide.jpg
https://cdn.the-village.ru/the-village.ru/post_image-image/Vtzg7bxJCXqdrcrI0W8BJw-wide.jpg
https://cdn.the-village.ru/the-village.ru/post_image-image/X6KCP218feJqUpliudRnZQ-wide.jpg
https://cdn.the-village.ru/the-village.ru/post_image-image/auBP8zOlqbP-dbH7bUuKvg-wide.jpg
https://cdn.the-village.ru/the-village.ru/post_image-image/hRr2cuCPGvIt1FG9Z1yXuQ-wide.jpg
https://cdn.the-village.ru/the-village.ru/post_image-image/UX9ZF-8SsLYSH6XSn1pvvw-wide.jpg
https://cdn.the-village.ru/the-village.ru/post_image-image/rSoVkJ5Qehj43yeTh_i0lA-wide.jpg
https://cdn.the-village.ru/the-village.ru/post_image-image/ia-HonaDA9U262MXKm5fDw-wide.jpg
https://cdn.the-village.ru/the-village.ru/post_image-image/fk4zJaIkqimy4LmgyHutsA-wide.jpg
https://cdn.the-village.ru/the-village.ru/post_image-image/jSfLrhRubtgzlfW9vUp8DQ-wide.jpg
https://cdn.the-village.ru/the-village.ru/post_image-image/nQmzdYBUut50WlQ0z_oYOg-wide.jpg
https://cdn.the-village.ru/the-village.ru/post_image-image/H_loCXiXjgUNz_m66Az8dg-wide.jpg
https://cdn.the-village.ru/the-village.ru/post_image-image/hA1T0csstNJRXlQvRLoj0g-wide.jpg
https://cdn.the-village.ru/the-village.ru/post_image-image/SkLeZKpKoR2DJiHlwavQ5Q-wide.jpg
https://cdn.the-village.ru/the-village.ru/post_image-image/2ZmH-pRw17c9WL3VNr9EhQ-wide.jpg
https://cdn.the-village.ru/the-village.ru/post_image-image/WBm3bD-kUq507zeqGow11g-wide.jpg
https://cdn.the-village.ru/the-village.ru/post_image-image/eN3wwInzq52pz_1RfUfu9g-wide.jpg
https://cdn.the-village.ru/the-village.ru/post_image-image/q_dTZDSx6iBhyjYDzC74Yw-wide.jpg
https://cdn.the-village.ru/the-village.ru/post_image-image/anrR1IT8mzSosuDbRotrhA-wide.jpg
«Нашему дому нужен капитальный ремонт с усилением, но сначала необходимо провести общее техническое обследование. Я уже несколько лет пытаюсь его добиться, а мне отказывают, потому что все деньги разворовывают. У нас в доме всё в аварийном состоянии: деревянные перекрытия, электропроводка, трубопровод. С последним вообще беда: не только коридоры залиты, но и стены как помоями облиты. А сейчас ещё „новые русские“ квартиры в нашем подъезде выкупают, меняют у себя трубы. Но они не понимают, что это только ухудшает общее состояние дома: увеличивается давление, и всех заливает без остановки. Дом вообще может рухнуть в любой момент», — всё это Лариса произносит шёпотом, а вскоре вообще предлагает выйти в подъезд. Объясняет: «У моих соседей постоянно двери открыты. Болезнь у них такая — подслушивать, жить без этого не могут. К тому же в квартире ещё и слышимость очень хорошая, так как это дворянский дом и за обоями до сих пор есть межкомнатные двери».
Лариса предлагает мне зайти в другие квартиры и убедиться лично в масштабах катастрофы. По пути она продолжает: «Раньше в нашем подъезде было 12 коммунальных квартир, сейчас осталось только десять. Причём в двух квартирах устроили самые настоящие общежития: в одной живут азиаты, а в другой — проститутки. Поэтому им дела нет до происходящего, только размножаются тут. Вместе с Нинкой (жительница другой коммунальной квартиры в этом подъезде) мы решили обратиться в суд. Недавно она плюнула на всё и уехала на дачу, у неё в квартире тоже криминал хороший: двое соседей — уголовники».
Лариса замолкает, так как мы подошли к квартире Нины. Нам открывает женщина средних лет в леопардовом халате. Она явно не понимает, зачем смотреть на новую, возведённую взамен упавшей, стену на кухне и прогнивший потолок в ванной, но всё равно впускает нас в квартиру. Здесь всё так же, как и в коммуналке, где живёт Лариса: длинный тёмный коридор, множество дверей, люди, старающиеся не замечать своих соседей, дырявые трубы над головой. Лариса ведёт меня в следующую квартиру несколькими этажами ниже. Всё повторяется: темнота, прогнивший потолок и грязные стены, разве что женщина, открывшая нам дверь, выглядит моложе и одета в голубое платье с цветами. На мой вопрос о ремонте потолка она смеётся и говорит, что это бесполезно, так как через несколько месяцев дыра снова появится.
После непродолжительного осмотра Лариса предлагает пойти во двор дома, где показывает разрушающийся кирпич. По её словам, износ дома сейчас составляет уже 98 %, вот только в суде это признавать отказываются. Два заседания прошли впустую, сейчас Лариса ждёт следующего и пишет жалобы на судью, который «нарушил сразу несколько статей и не допросил соседку Нинку». Адвоката у женщины нет, но есть молодой и ленивый студент юридического, который «не хочет сам искать статьи, зато за 5 тысяч скажет всё, о чём его попросишь».
Я хочу уйти, но Лариса не прекращает говорить о падающем кирпиче и продажном суде, а потом снова берёт меня за руку и произносит уже тихо: «Я хочу уехать отсюда. Тут ад! Ребёнок умер, драки, милиция каждый день приходит — кому такое понравится? Я намучилась...» В этот момент у меня всё внутри сжимается, я с трудом говорю какие-то слова сочувствия и прощаюсь. Выйдя через арку на светлую и солнечную Новую Басманную, я стараюсь слиться с прохожими, чтобы отвлечься и не думать о затхлых тёмных помещениях и несчастных озлобленных людях, вынужденных в них существовать. Ведь любоваться старыми домами гораздо приятнее и проще, когда не знаешь, что у них внутри.
https://cdn.the-village.ru/the-village.ru/post_image-image/bB_Wx5JpJWILzcX4hspBxg-wide.jpg
https://cdn.the-village.ru/the-village.ru/post_image-image/NhR9NMA69pPfNCh_6jACMQ-wide.jpg
https://cdn.the-village.ru/the-village.ru/post_image-image/LE6hgFGXogyvIP-HliWM9w-wide.jpg
https://cdn.the-village.ru/the-village.ru/post_image-image/ADrffe3k4j2YuRVurKAX7w-wide.jpg
https://cdn.the-village.ru/the-village.ru/post_image-image/hgJM92nM4rwVH_-FCtFdDg-wide.jpg
Опубликовано: Лошадь (http://www.stena.ee/users/loshad) 28|03|2019 || Просмотров: 1285
Коммунальная квартира задумывалась как временная мера по улучшению жилищных условий. Коммуналки существовали до революции, однако именно в СССР их число заметно увеличилось. По каким негласным правилам жили советские коммуналки и почему эти нормы запрещалось нарушать? Ниже - о самой неудобной, но вместе с тем, объединяющей, форме проживания...
http://i.stena.ee/19/2019-03-28_085430.jpg
Первыми советские коммуналки наполнили бывшие мелкие капиталисты, чья частная собственность стала общественной. Затем к ним присоединились люди, которые не могли или не хотели себе позволить отдельную квартиру. К середине XX века в коммуналках собралась разношёрстная публика.
Жизнь в коммуналке: «ничейное» пространство
Пространство в коммуналке делилось на две категории: собственное и «ничейное». К первой относились комнаты жильцов. Пространство без хозяина — коридоры, ванная или душевая, кухня, туалет. Так сказать, места общего пользования.
https://lh3.googleusercontent.com/xkRnNb729rp5ibUe_wHc5650RS4Vg865BVJYqMQn7lgWsFoiSn xoVyscfflZ70tZ2wuMi4n35q1hfJOClAM--EQMTIxwcYewpja2a4rUES0XceXCnx9rhtHBc_Q7s_Pn8TNg8f_ Ctgw24s6R9jnYIKPTHWLqZ3RzVQsQ-5_e0mjCPjFmUB7zYDQE-OZUghkoi5qkJuUNQG5Tpa_bVCk_ePjrobHLLB5XO8vPIBlceQe nngzppxRWBboWMwl6r222N_ry73TACE9BxtUNKkpbnrw94Y19M ChO3cIGLb_wxIHM6W8OiIxZKN0DdmAYCdUs7hkBXJJkz9lKT1Z X2WBUWBhsFaHVWv_tsE99ug7x3m9f5Gpl-4nEOq0T3Fcc6_IqZ8A8SjGBE8ngTx5xLLYhTcyfbO93zkLKA-TCC9s2WJ-YH5fQOAP993gdqeDlgRChf01KdeYzboZBWKx9R4_Zmuz_6Q45A hSbFOgYUtSYrwsy28903SYKnnVh_9nFxsad599WtrlqDRPCM5r MIZcDxXvc7r0hKHdGjtdm56YVBixL-xYY_KpM38jVl3q0HaPa5kRhd1T9y6lMMHXOiMa0wvyFgvvYOa6 ife0M17PpxlCX37Tisi9cjcXYSraRy0UinFlpExY-UqImfTriljTAnnGtvcNc7T3m=w640-h426-no
Первое негласное правило коммуналки — за «ничейные» пространства никто не отвечает. По этой причине часто коридоры и кухня выглядели удручающе. Если что-то ломалось на нейтральной территории, чинили годами. Ремонт в «ничейных» комнатах тоже никогда не проводили.
https://lh3.googleusercontent.com/BtTvy8_yyo_BMFYOaUxO-kxjkpq4NETMWKeYRaf_dbMTvxcFl0AGTFcuGAr1izbI6jiIADh oV00F-BbhzxBgqMPfiU5CU6yhpmHQUeS-31BKTlzU4yFGs-Dzh2aZRzc8Ywd8pJS7xA1BmblNBcYLhNMTSinha0dM2Uz69R0_ 8SRc2rMCufh5pY4kssZLQUZGdtssfbOgYjXkr8cnTJhUmSMOTK VTKcp_BMs5GrHKrEGeQMxTxV_6IajkGLz2QTdFmrW29IkaF810 S3IdCStWDdSpDUShRcdVA2a1MClnrYOn1s4eIAo-pIPBpX810WBv8zRidzMNPWZbuEFdOGRMSLHQTpDjzPXbr1GSJo aa9tnWCYxYJ0HyuGpwG997mFOvxoW1mW3geHg0yLnlVR6Te9GU QS7tz0K2MAlUxE8u7Hg8W4Mh1_Lk_shXCnuzC6L1MHkQbdw1Jt OFX-S91Poerg4KyOKuAqbsDDvU0Gm_FStT65zb2ba5wyjXKmIe1hWQ 3EKEiUN8lp5mA2bcHRzZ0Bc2ffPhaWhd7Q_AeghFq3ZeVB_yc7 KyL-Z2wZEYS4K_0kvhYV-lp0eitBOatGb6xdFaLarJVmrju1MtO-Fvjm7L9RTWDfVXYN9u6KQcVSa7AktY2nqIoWTz-uprnzOk2rEbegq_y7RF=w1283-h805-no
Нейтральные территории захламлялись вещами жильцов. В коридорах, например, вешали бельё и хранили велосипеды. Места катастрофически не хватало. Трогать чужое имущество не рекомендовалось. Хозяева запросто начинали конфликт.
Быт коммуналок: санузел
Другие проблемные участки — туалет и ванная. В советское время стены уборных завешивались кругами для унитаза: по одному на семью.
Туалетная бумага тоже была своя, подписанная. Пользоваться чужими кругами и воровать бумагу запрещалось. В коммуналке ничего не скроешь, рано или поздно владелец
«сокровищ» узнавал о нарушителе.
https://lh3.googleusercontent.com/lWcTlazPHdnSufIdcWqsEkhaEIBsqCJsjcmcV3o3EEWNjb2V23 iVzNZVCzTgkPZyxcsnldFekwALNajlbMpjIuaD9erp8F_TdZOi ACwlH5b4UJLRi3uYEt8mfGjCluyouGkCPF2dhfwyFiAutwG7aj xyjPO-ZiX6KjR0TbYwXre0LH_ITDr2lBg1416Fnmg-odRSZUhtrfGxcsqiyi6O9ia0x7ofF71RVEv5lrNGR5l5iTEGbg Q4nKIR-cPXs-Bxiigga8cUvPcCxP4RoYGJCO6rCSf2mEC-DtiICduz2UR8_LM-EcfAMCeLIoSUNROy-yGQ0pwSIJJ2c2wPShH4j62cl42WIGnKZ2JE_vEruseSwVgOjP8 odVGpOTUq54smqcCmUYQQwKjWDjhI0lyMQ4SOrA5nP-ymIsojcqk0sNt7JMkGZ1EQHTkYMp1a2pPEsnrqszdSX5FgL_au ak-ydIf8-VgOiSE-JMF_-JdBmJ9AF1wCWpLXmoQNj-vq5C3wp_eMCV0eNOE2afkKvdy14NB7aFWTrHEeQZ4AkkEEEUqL wA2VnkHwS1cV1a1MAum5TeL1VoHcHqrS1bk-EDXGPeco0qJOwzyyoc-s-EM9bhTNu7amORg6OmzWieI0tNdUAq-oU6m-MVCGOAobsYAOXxtLLxUtJF56=w1020-h680-no
Ванну в коммуналках не принимали. Негигиенично. Пользовались душем и только по очереди. Жильцы обычно устанавливали «ванный» регламент: кто во сколько приходит купаться и сколько времени проводит под душем. Длительные водные процедуры прерывались настойчивым стуком соседей.
Кухни коммунальных квартир в СССР
Правила поведения на кухне зависели от площади помещения. На совсем крохотных кухнях стояли две-три плиты и один стол. Тогда плиты делили пополам (каждому жильцу — по две конфорки).
https://lh3.googleusercontent.com/KUa4hy15uLgELUP9lyqFkDxJ0blg3yHbhn754Scxc_zFfxiih2 bdOJBmXdo8WNu7ipEix8UASxf9PsxKfJSXv6ZGWHTkvqjicfa5 Jn2wLF27Hri9qOB-MgaIGTmP1qeYY-_i12nrcft8CNiZ8zc_yrvsUjhUW9cFfM1064EkJG6C0_LxlYgB d6knmKU1-ixmIjH4GPWf8b0bu7CxU4j2ndstmVbpsaw_Suhind47EqsmBgB nnAG6hxuu6S3tTGc1eDVaq1bfmDpWlkYVqSRzpUZ00vtNXfh7J CcFRbrbVeD8Fn6Asr8lRG6jCS9ado7vtarzfPsOLzpbYzrdodC mSUsYE50kn0Znjt4gWiF9osXiE7EQvVh4oIBA-PVPCiXG1_ZLc9An-IwsNF8cwQEldMT2QltIfNhUYZxffaWEiSVYzhRbQw9rhQQaJVI SiuVPgoVnJO2yNZVfRTZBbj9nwG4PJWpsRj-jVn5r7u-uRhZ7fKwR6S6Tym60reJLxCrnx01Zxg2Ces3XQE8_TYBPAJsMv dSMLxAmu9XNkhfYAaxEImew-CSqIGdIl7kwrB7su_InAO3bMaAUZW-YkQXRZGcbDawv5LyIbXX_qnAADLegaxtvFgRpT4Q0FDtJV2nuC mgTjhkO1vd4A3PGeGfFE0veW-Mdw_Ec=w800-h533-no
Иногда по белой металлической поверхности плиты проходила негласная граница из грязи: слева чистоплотные соседи мыли прибор, а справа налипал толстый слой жир.
Обеденными столами пользовались по очереди. На кухне вешали расписание. В некоторых коммуналках ужинали и обедали вместе, готовили еду тоже сообща. Перед этим коллегиально прорабатывалось меню.
https://lh3.googleusercontent.com/m6YFx2Bsh78AQIYclWnkQmEiRSKQ7uJRgUqDbCp6fEwau-2YO1nULqGMP-teNjiwEUXNbh_-0KeKthF4LpQ--DI7tJ3oSPEmbgrFwF-Ix7y84A1jH5f0gBhyqryqQ8fXAIlco2rlI4LyK2KWG5XwUxyoj y8Jw1KXXc3GeGbX9JwM8K6TV2vPCV2ZxtGgZ1Y6ZmQrTghhrBY ANS6PY2ZxU47ivBKdXADZkdSED8evhXHWYU1Wed4JVTKI6UjKl o8Vixaw34rNCbJgP3j2AdTsvgjVq_n3dtRYw9L3gQBbrVzLmsW 4YwPvYg5AfHwxDuJ68e_S8olke6k5T2OqVHyHmSlfgcOKOGV9m dahZU5-FpSQSmphAzcqO_Ox0oxu5tNl4bO4JhsGYr2YcKIr3Pupnb9LpM fZCesm7D-0qtW2uliV8Tr6Qn_Iun3sI5iWNG8KjvlGiA-_hy7vU_yGpwWwYqQQPVorNp6mAGvFHVYzlatOXSW_-iO5DxiSC1AJWJ5Mfg4I9nqZeHncxS0_1XkACcKzh0-VAeRxgKQb4Z9oC9HuRQA-k_T74sMpOw3ptRGyARL_pSrGDQki76k9RU-6_bExP5ZNzhzNCpLBal3oNhqVjjEswibZBmrfeo1j7N2PbSmsj 5PWLzTE_FAtN1EN-HJCNXY4ig9J=w800-h538-no
Холодильники часто отсутствовали, потому что стоили дорого и места занимали много. Еду хранили в авоськах за окнами. Коммуналки так и распознавали с улицы — по ярким гроздьям разноцветных авосек из ткани.
Кодекс коммунальной квартиры
В каждой коммуналке действовал собственный негласный свод правил, который ограничивался только фантазией жильцов. Помните, как одного из героев «Золотого телёнка» Васисуалия Лоханкина соседи высекли за то, что он не выключал свет?
До розг в советских коммуналках дело, конечно, не доходило. Но нарваться на неприятности из-за несоблюдения правил было легко.
https://lh3.googleusercontent.com/WbMdVh4wOQFTMxoaA9yqsZvI1AY2UMcJyIpiIJgzgvA1Clv5hz MQfSkJtL_pj9gZe47VreSsI7nht1-0NIltm951-B8DGJ-TXWwkHHWgbMXXmNroUtAw6AiJWdnHbLIk1WzG86nXparq8lYrP hBZ0kLHd0A6lntR6kXL4OxRjClbNEQ95BzFiODr_w9A8vph05Y KCKAgu7EQZUNXD1aS7N9vkJN7uUVvrHHMClZix0BPklcpM1kFP w8NZDnDoVg9VL3jUUJ0neaTvWLvzeacoUbeTt5tUG44VY0_zLg 1TpwGTKyVCtgAAXLL_AxsTOOU1C3obdUJ2z4ztkm7DgesQXxrL 0KqgaNg3kvRSPtoGW0jhXmyoaFJMR4_KcPrNoOq1RstayLL9Hd NZqmHY04n94WpDjKJlUEQV8dlEng78d5XlmkBo3VQ20q7VOkj4 T9VtNFUq1S67qPxMGTJnuqCzSo8okFTlV2dsTLbVbIZSaEkpJN ryt1FSpQ1QKuARuWwJCEPjFQZDOUhl6aKovuEc83WNcippx_AV 5BDqTdN-9qFLWWFl_fuaR0wRNoP3qWd8SJwKhlxsv23RGvqhkbw9-xQZLzXUnf7kdq9BYGgj56qWKqaRoXFu8zCcMDG0X80tftY6tkQ 26aV4OIM-3VDV1_yjQRPQtf-=w864-h576-no
Жильцы устанавливали, когда и какими средствами мыть ванную комнату. Общий совет определял часы тишины в коммуналке. Кстати, регламент иногда устанавливали вразрез с государственным законодательством.
Например, в одной коммунальной квартире шуметь нельзя было уже с 19 часов, хотя по закону тихий час наступал в 23 часа. С жильцами, которые в своей правоте уверены, не поспоришь. Новичков быстро ставили на место.
Источник (http://ussrlife.blogspot.com/2019/03/blog-post_24.html)
«Я полжизни живу в коммуналке»
Революция 1917 года принесла России не только красные флаги, комсомол и доступное образование, но и феномен законного совместного проживания чужих друг другу людей под одной крышей — коммунальные квартиры. Насильное уплотнение началось с центра Москвы, где в принудительном порядке в квартиры богатой интеллигенции подселяли новых жильцов, а затем расползлось по рабочим районам и просуществовало более полувека. В 60-е годы жителей большинства коммуналок расселили в пятиэтажные хрущёвки. Но квартиры, в которых ютятся сразу несколько семей и никогда не прекращаются ссоры из-за очереди в туалет, до сих пор существуют. Корреспондент The Village Кристина Сафонова поговорила с жительницей коммуналки о её 34-летней борьбе за улучшение жилищных условий и жизни в общественной квартире.
Лариса
С Ларисой Ворониной мы познакомились случайно. Большинство пожилых людей, услышав слова «интернет», «журналист», «деревня по-английски», «сфотографировать», сильно волнуются и пытаются избежать страшной участи интервьюируемого. После пяти отказов я заметила старушку в светло-розовом плаще, очках и с растрёпанными волосами. Узнав, что я журналист, она заметно оживилась и спросила, не интересует ли меня жилищный вопрос, а затем сбивчиво и эмоционально рассказала про дом 1914 года постройки, дырявые трубы и падающие стены. Последнее показалось мне явным преувеличением, но я согласилась прийти и посмотреть. Позже я узнала, что в коммуналку Лариса переехала в 1982 году в надежде разменять две неприглядные комнаты на отдельное жильё, но что-то пошло не так, и борьба за расселение стала делом её жизни.
Дом на Новой Басманной улице, 31 выглядит хорошо: аккуратный фасад, шесть этажей (первый занимают магазины с мужской одеждой и товарами для дома), два подъезда и приятный двор-колодец. Я не знаю, в какой квартире живёт Лариса, поэтому звоню в домофон наугад, представляюсь сотрудником почты и захожу во второй подъезд, который из-за высокого сводчатого потолка уместнее, наверное, назвать парадной. Здесь чисто и просторно, а судя по количеству дверных звонков, коммунальных квартир почти нет. На пятом этаже встречаю двух мужчин в футболках, шортах и шлёпанцах с полотенцами наперевес. С Ларисой они не знакомы, а о падающих стенах знают понаслышке. «Собрание жильцов вроде было, но вообще это проблемы другого подъезда, а у нас всё хорошо», — говорит один из них, внимательно меня рассматривая, и советует зайти в первый подъезд.
Я снова наугад звоню в домофон, но в этот раз дверь открывается и без моего вранья о работе на почте. Первый подъезд встречает резким запахом и пакетами с мусором у лифта. На последнем этаже я сталкиваюсь с Ларисой. Она сразу же берёт меня за руку и ведёт в квартиру.
https://cdn.the-village.ru/the-village.ru/post_image-image/3c2w6zEYYYIUr8BMdS2sSQ-wide.jpg
https://cdn.the-village.ru/the-village.ru/post_image-image/yd0Nx1XXmELzh-gdZAfV7g-wide.jpg
https://cdn.the-village.ru/the-village.ru/post_image-image/p1YuGULbxKC9v4ds1uniUQ-wide.jpg
https://cdn.the-village.ru/the-village.ru/post_image-image/i8g1ug4OaUPezxrVnkgzvQ-wide.jpg
https://cdn.the-village.ru/the-village.ru/post_image-image/Ue0Qcrrh-f1ge_bnjMe07Q-wide.jpg
Ларисе 65 лет, но она считает, что выглядит на все 50 и просит уменьшить её возраст до 60. Большую часть своей жизни она живёт в коммунальной квартире на Новой Басманной улице. До выхода на пенсию работала менеджером в разных юридических компаниях, хотя первое образование получила в Институте культуры по направлению «филология». «Вся моя жизнь — работа с людьми. Вот и сейчас работаю по дому: постоянно общаюсь с жильцами, подписи собираю», — уже 34 года Лариса борется за расселение дома 1914 года постройки, который отказываются признавать аварийным.
Мы проходим в прихожую, где стоит пианино, двухъярусная кровать, стиральная машина и невероятное количество хлама: пакеты, старая обувь, вёдра, тазы. На вопрос, живёт ли кто-нибудь прямо здесь, Лариса шёпотом отвечает, что это сосед-армянин так пытается её разозлить: оставляет свои вещи на площади, за которую платит она.
Пройдя по тёмному узкому коридору, мы попадаем в ванную, где из-под плаката с дельфинами и пальмами виднеется небольшая трещина в стене. Лариса долго рассматривает плитку на полу, после чего добавляет, что из-за прогнивших труб они постоянно затапливают соседей, причём такая ситуация не только в этой квартире. На кухне дело обстоит значительно хуже: трещина проходит через всю стену. Но и это не самое страшное — в другой коммунальной квартире в этом подъезде несколько месяцев назад обрушилась стена.
Пока мы идём по длинному тёмному коридору, Лариса рассказывает, как попала в коммуналку: «Наш дом собирались расселить ещё в XX веке, когда я сюда переехала — по крайней мере, мне так сказала одна из жительниц. До этого я жила в Королёве в двухкомнатной квартире, которую мой отец получил от государства: он был военным, подполковником, и ему полагалось жильё.
На самом деле обещали трёхкомнатную квартиру, но так как он пришёл за ордером не в назначенный день, трёшку кому-то отдали за взятку, а нам выделили 30-метровую двушку, где мы жили впятером: папа, мама, я, моя сестра и дедушка. Родители умерли в 1981 году в один месяц, после чего в квартире было невозможно находиться из-за воспоминаний. Тогда я решила сменить обстановку, взяла сестру и обменяла нашу квартирку на две комнаты в коммуналке, которая находилась недалеко от моей прежней работы. После переезда я пригласила Межведомственную городскую комиссию. Они пришли и обалдели, ведь наш дом — дворянская постройка с уже дырявыми трубами, и жить здесь небезопасно. Вообще, чтобы встать в очередь на улучшение жилищных условий, необходимо иметь 10-летнюю московскую прописку, но так как состояние нашего дома было плохим уже в то время, мне закрыли прописку в 1983 году и поставили в очередь».
https://cdn.the-village.ru/the-village.ru/post_image-image/YxW6VeS3oMIWFKdCarnAJQ-wide.jpg
Комнаты
Всего в квартире семь комнат (не считая нежилой комнаты для прислуги), три из которых принадлежат Ларисе, а остальные — ещё четверым людям. Мы заходим в комнату дочери и внука Ларисы. На входе — занавеска с изображением женщины, какие раньше любили вешать в парикмахерских. Кажется, сюда постарались вместить целую квартиру. Холодильник, увешанный магнитами, записками и религиозными изображениями. Икеевская этажерка, до отказа забитая банками, кружками и чайниками. Маленький обеденный стол, уставленный долго хранящимися продуктами и посудой. Шкаф. Сушилка для одежды. Два дивана. Столик с игрушками и книжками. Всё это дополнено всевозможными мелочами: статуэтками, наклейками, календариками и иконами. Лариса предлагает мне место за столом, а сама садится по диагонали на диван, который служит кроватью её восьмилетнему внуку.
«Сначала у меня было только две комнаты: эта и соседняя, в которой жила сестра. Я хотела разделить лицевой счёт, чтобы каждая из нас смогла обменять комнату на отдельное жильё. Но суд нам отказал, так как вторая комната по закону не могла считаться самостоятельным жилым помещением — слишком узкая, да и освещение снижено. Я до размена об этом не знала. Очевидно, кто-то сам незаконно поставил стену, чтобы из одного помещения сделать два. Третью комнату мне присоединили после того, как я родила дочь и вышла замуж. Я долго туда не заходила, до развода с мужем и его отъезда. Оказалось, что это не нормальное помещение, а самая настоящая кладовка — даже днём темно из-за того, что стена закрывает окно. Но я всё равно живу там, больше негде».
Лариса прерывает рассказ и спешит ко входной двери, по пути объясняя, что нас могут подслушивать. По её словам, такое происходит часто — однажды соседка Тамара подслушала, как Лариса обсуждала её с дочерью Мариной, ворвалась в комнату и устроила драку. Убедившись, что за дверью никого нет, Лариса возвращается и, немного поворчав, продолжает.
«До начала 2000-х я стояла в очереди на улучшение жилищных условий, но потом меня сняли с очереди из-за того, что количество жильцов в моих комнатах уменьшилось: бывший муж уехал, сестры и внучки не стало. Остались только я, дочь и внук. У нас в квартире повсюду плесень, гниль, грибки. Некоторые жильцы сдавали деньги на проведение бактериологического анализа, и оказалось, что в квартире повсюду афлатоксины, вызывающие рак. Я думаю, именно это стало причиной смерти моей сестры и пятилетней внучки, у которой врачи к тому же не сразу обнаружили опухоль».
Жильцы
Сейчас в коммунальной квартире проживает 12 человек. Те, у кого была возможность, давно съехали и сдают свои комнаты, не спрашивая согласия других собственников, поэтому количество жильцов часто меняется. По словам Ларисы, четыре комнаты из семи признаны непригодными для самостоятельного найма Санэпидемстанцией: в одних низкий уровень освещённости, другие скорее похожи на широкие коридоры, — но в них всё равно продолжают жить люди.
Лариса ведёт меня в соседнюю комнату, которая принадлежит 42-летней Тамаре Хеладзе. Нам открывает пышная женщина с чёрными волосами, собранными в хвостик, на ней майка и яркая юбка, напоминающая парео. Тамара охотно приглашает к себе и показывает трещины у потолка. Кроме Тамары, здесь живёт её подруга с двумя детьми. Несмотря на количество жильцов, небольшое помещение выглядит просторно за счёт второго этажа, который служит спальным местом. Вернувшись в комнату дочери, Лариса рассказывает, что надстройка была возведена незаконно, да и помещение якобы досталось Тамаре нечестным путём — дав взятку, она оформила на себя списанную комнату. Но так это или нет на самом деле, неизвестно. «Это вторая площадь Тамары в коммуналке, первая досталась ей благодаря афере матери, которая организовала фиктивный брак своего сожителя с одной из собственниц коммунальной квартиры, алкашкой». В настоящий момент Тамара пытается сдать это помещение — иного заработка у них с подругой нет.
Ещё один сосед Ларисы — парень по имени Гриша. Он приехал в Москву из Сочи, работает в ресторане официантом и почти не бывает дома. Раньше Гриша снимал 13-метровую комнату у Тамары, но, узнав от Ларисы, что за ту же 21 тысячу в месяц он может жить в более просторном помещении другой собственницы, переехал. Сейчас он делит комнату со своим другом — так получается сэкономить на оплате за жильё. До него там в течение пяти лет жила девушка по имени Яна. С ней у Ларисы отношения не сложились: постоянно возникали бытовые конфликты. В итоге Ларисе удалось выселить незарегистрированную квартирантку через суд.
Следующее помещение принадлежит ещё одной женщине. Она тоже относится к тем счастливцам, которые давно съехали из коммуналки и используют жилплощадь в ней как дополнительное средство заработка. Раньше в её комнате жила семья из пяти человек, но совсем недавно они выехали.
Комнату в самом конце коридора занимает коренастый мужчина средних лет.
По словам моей собеседницы, он окончил только четыре класса, всю жизнь работал грузчиком, а потом стал бомбилой. Жена с ребёнком от него ушли, но он нашёл новую женщину, с которой сейчас делит площадь. Недавно мужчина надстроил у себя в комнате второй этаж и перевёз племянницу, которая приходится ему ровесницей. Сама Лариса избегает соседа и общается с ним только по необходимости, когда собирает с жильцов плату за электроэнергию. Со мной этот мужчина разговаривать отказался.
Перед тем как продолжить рассказ о соседе, Лариса ещё раз подходит к двери и проверяет, не стоит ли кто-нибудь рядом. «У нас тут такие драки бывают! Сосед видит, что ни у меня, ни у моей дочери Марины нет мужей, и хулиганит на полную катушку: на кухонном полу валяется пьяным, оскорбляет нас, угрожает. Сейчас мы, правда, стараемся жить мирно, а раньше он и его теперь уже бывшая жена Нара выживали нас с дочерью, не давали даже в квартиру зайти. Тогда приходилось просить о помощи ребят из соседнего „Макдоналдса“. Ещё у соседа есть отмычки. Когда меня нет дома, он заходит в мои комнаты и намеренно оставляет какие-нибудь следы, например на телефонном шнуре узелки завязывает. А всё это для того, чтобы у меня сердечный приступ случился. Он сам кричал, когда был пьяным, что хочет уничтожить меня и мою семью. Не знаю почему, но он считает меня своим главным врагом».
https://cdn.the-village.ru/the-village.ru/post_image-image/82-C1h2Foehj9eByWLEgWA-wide.jpg
https://cdn.the-village.ru/the-village.ru/post_image-image/1ZhasFaSaeBH_-ejV3yhjA-wide.jpg
https://cdn.the-village.ru/the-village.ru/post_image-image/z2WeUXgC9srVSDnD9iPxfg-wide.jpg
https://cdn.the-village.ru/the-village.ru/post_image-image/hDwZ66TXtt4OE7Q4b4DgUw-wide.jpg
https://cdn.the-village.ru/the-village.ru/post_image-image/1-Cme5mYqJ03JbbWbdqhPg-wide.jpg
https://cdn.the-village.ru/the-village.ru/post_image-image/-6Agpy8RBMVp8TaBqprxJw-wide.jpg
https://cdn.the-village.ru/the-village.ru/post_image-image/gxQLOjSrtnhXIB43ulbNJw-wide.jpg
https://cdn.the-village.ru/the-village.ru/post_image-image/aluXYmIz3nnyVbvAki8xOQ-wide.jpg
https://cdn.the-village.ru/the-village.ru/post_image-image/ipvUl3ZL3kYAOTiU5QTYhQ-wide.jpg
https://cdn.the-village.ru/the-village.ru/post_image-image/svG_K29blTGBzetNEVOwrA-wide.jpg
Быт
Между собой жильцы стараются не общаться — лишь обсуждают вопросы квартплаты и ссорятся. Ссоры по понятным причинам случаются часто: на 12 человек в квартире всего одна ванная комната и один туалет. Всё время приходится следить, когда ванная и туалет освободятся, и успевать туда быстрее остальных. У Ларисы, к примеру, получается принять душ только ночью, когда все уже спят. Оставить средства гигиены без риска их моментального исчезновения тоже нельзя. «Мы там никаких тюбиков не храним, потому что всё выливают. Один раз у меня флакон с шампунем упал за стиральную машинку, я не смогла его сразу достать, а через неделю спохватилась — он уже пустой. Один раз оставишь — и больше не увидишь», — рассказывает моя собеседница.
И добавляет: «Или вот совсем недавно был случай. Марина оставила в ванной стакан для полоскания, а через некоторое время в нём уже была вода и мелкие волоски — видимо, кто-то полоскал бритвенный станок. Мы потом на стакане написали, что он для анализа мочи».
Кухня — ещё одно поле коммунальных битв. Здесь нет ни столов, ни холодильников, а продукты и посуду жильцы предпочитают хранить у себя в комнатах, боясь краж и отравлений. От конфликтов не спасают и сразу несколько духовых печей. Лариса жалуется на прошлую квартирантку Яну, которая заставляла все плиты своей посудой и не давала женщине готовить: «Она меня не подпускала, говорила: „Пока я не приготовлю, ты готовить не будешь!“ Мы и полицию вызывали — бесполезно! Взятку возьмут и уходят». С Яной была связана и другая проблема — домашние животные, а именно собаки, которых девушка любила купать в общей ванной. Теперь в коммуналке можно держать только тех питомцев, которые не покидают пределов комнаты хозяина.
Собственные комнаты тоже не всегда спасают от общества соседей: они могут нагрянуть в любой момент, когда ты внутри или когда вышел на минутку. Лариса вздыхает и говорит: «В жизни в коммуналке нет ничего хорошего. Я своей дочке всегда говорю закрывать дверь комнаты на ключ, когда она уходит в ванную. Она смеётся — не понимает, что у нас брать. А ведь я на трёх работах пахала, чтобы всё это купить! Совсем недавно засекла, как Иза, подружка Тамары, к нам в комнату заглядывала — наверное, хотела что-нибудь украсть. Она ведь в тюрьме сидела!»
Что касается гостей, то их можно приводить только днём, иначе велик риск скандала с соседями по жилплощади: «Марина лет семь назад привела друзей переночевать — они даже присесть не успели, как Тамара и Нара вызвали милицию».
Ещё одна проблема этой коммунальной квартиры — постоянно открытая входная дверь. Однажды к Ларисе посреди ночи зашёл незнакомый мужчина. После этого случая женщина предпочитает подпирать дверь гирей или стулом. В другой раз она проснулась от грохота в коридоре, а когда вышла, обнаружила, что местные бомжи забрали с кровати, стоящей в прихожей, одеяло, чтобы лечь на лестнице. «Тут круглосуточно дверь открыта — входи-убивай!» — продолжает сетовать женщина.
О некоторых моментах совместного проживания соседям всё-таки удалось договориться. Так, например, есть график уборок, а в каждой комнате стоит счётчик, чтобы честно делить плату за квартиру. Сейчас сбором денег занимается Лариса. Но когда она только въехала, это было задачей другой собственницы. Случилось так, что она пропила все коллективно собранные деньги, и посреди зимы обитатели коммуналки остались совсем без света: «Очень тяжело было зимой при свечах ходить, да ещё и с маленьким ребёнком. Потом в Мосэнерго мне сказали взять всё на себя. Вот с прошлого века и собираю оплату, чтобы больше такого не случилось».
Однако даже коллективные договорённости часто нарушаются. Лариса убеждена, что правила существуют только для тех, кто слабее: «Никаких наказаний за нарушение правил нет. Видите, у нас тут общежитие, а не квартира. Чуть что — в ход идут кулаки. Вообще, здесь каждую неделю сотрудники милиции бывают, у них отделение по соседству, но и они не помогают».
Дом
«Всё время, что я здесь живу, пытаюсь добиться расселения. Но меня только кормят отписками. Вот это — последние из сохранившихся, а те, что я получила до 1999 года, я просто выбросила», — Лариса показывает на стопку бумаг, которую она не выпускала из рук в течение всего разговора. Здесь 17 лет её жизни: постановления о признании дома аварийным, указы о расселении, результаты независимых комиссий, многочисленные ответы из управы и судебные решения. «В 1999 году мне пришёл ответ о расселении жильцов этого дома; затем, в 2003 году, дом включили в список аварийных. Раньше была программа по расселению коммунальных квартир, рассчитанная до 2019 года, но недавно мне пришёл ответ, что её не было, а ведь у меня даже документ есть с лужковских времён. Лужков, кстати, хоть как-то заботился о людях. Его убрали — и всё».
Однажды Лариса предприняла ещё одну попытку сбежать из ненавистного жилища — обратилась в фирму, которая подыскала клиентов, готовых выкупить коммунальную квартиру у многочисленных собственников. Но сделка не состоялась, так как одна из соседок, Нара, была согласна обменять свои 13 метров только на трёхкомнатную квартиру в 60 квадратов. Тогда Лариса начала собирать подписи за расселение у жителей подъезда, но и коллективное обращение к московским властям не помогло. Вместе с некоторыми жильцами она собрала деньги на проведение независимой строительно-технической экспертизы, по результатам которой капитальный ремонт признали нерентабельным, а проживание в доме — опасным.
https://cdn.the-village.ru/the-village.ru/post_image-image/Ooqn0zCN_e7tjcNtTT2zYw-wide.jpg
https://cdn.the-village.ru/the-village.ru/post_image-image/Vtzg7bxJCXqdrcrI0W8BJw-wide.jpg
https://cdn.the-village.ru/the-village.ru/post_image-image/X6KCP218feJqUpliudRnZQ-wide.jpg
https://cdn.the-village.ru/the-village.ru/post_image-image/auBP8zOlqbP-dbH7bUuKvg-wide.jpg
https://cdn.the-village.ru/the-village.ru/post_image-image/hRr2cuCPGvIt1FG9Z1yXuQ-wide.jpg
https://cdn.the-village.ru/the-village.ru/post_image-image/UX9ZF-8SsLYSH6XSn1pvvw-wide.jpg
https://cdn.the-village.ru/the-village.ru/post_image-image/rSoVkJ5Qehj43yeTh_i0lA-wide.jpg
https://cdn.the-village.ru/the-village.ru/post_image-image/ia-HonaDA9U262MXKm5fDw-wide.jpg
https://cdn.the-village.ru/the-village.ru/post_image-image/fk4zJaIkqimy4LmgyHutsA-wide.jpg
https://cdn.the-village.ru/the-village.ru/post_image-image/jSfLrhRubtgzlfW9vUp8DQ-wide.jpg
https://cdn.the-village.ru/the-village.ru/post_image-image/nQmzdYBUut50WlQ0z_oYOg-wide.jpg
https://cdn.the-village.ru/the-village.ru/post_image-image/H_loCXiXjgUNz_m66Az8dg-wide.jpg
https://cdn.the-village.ru/the-village.ru/post_image-image/hA1T0csstNJRXlQvRLoj0g-wide.jpg
https://cdn.the-village.ru/the-village.ru/post_image-image/SkLeZKpKoR2DJiHlwavQ5Q-wide.jpg
https://cdn.the-village.ru/the-village.ru/post_image-image/2ZmH-pRw17c9WL3VNr9EhQ-wide.jpg
https://cdn.the-village.ru/the-village.ru/post_image-image/WBm3bD-kUq507zeqGow11g-wide.jpg
https://cdn.the-village.ru/the-village.ru/post_image-image/eN3wwInzq52pz_1RfUfu9g-wide.jpg
https://cdn.the-village.ru/the-village.ru/post_image-image/q_dTZDSx6iBhyjYDzC74Yw-wide.jpg
https://cdn.the-village.ru/the-village.ru/post_image-image/anrR1IT8mzSosuDbRotrhA-wide.jpg
«Нашему дому нужен капитальный ремонт с усилением, но сначала необходимо провести общее техническое обследование. Я уже несколько лет пытаюсь его добиться, а мне отказывают, потому что все деньги разворовывают. У нас в доме всё в аварийном состоянии: деревянные перекрытия, электропроводка, трубопровод. С последним вообще беда: не только коридоры залиты, но и стены как помоями облиты. А сейчас ещё „новые русские“ квартиры в нашем подъезде выкупают, меняют у себя трубы. Но они не понимают, что это только ухудшает общее состояние дома: увеличивается давление, и всех заливает без остановки. Дом вообще может рухнуть в любой момент», — всё это Лариса произносит шёпотом, а вскоре вообще предлагает выйти в подъезд. Объясняет: «У моих соседей постоянно двери открыты. Болезнь у них такая — подслушивать, жить без этого не могут. К тому же в квартире ещё и слышимость очень хорошая, так как это дворянский дом и за обоями до сих пор есть межкомнатные двери».
Лариса предлагает мне зайти в другие квартиры и убедиться лично в масштабах катастрофы. По пути она продолжает: «Раньше в нашем подъезде было 12 коммунальных квартир, сейчас осталось только десять. Причём в двух квартирах устроили самые настоящие общежития: в одной живут азиаты, а в другой — проститутки. Поэтому им дела нет до происходящего, только размножаются тут. Вместе с Нинкой (жительница другой коммунальной квартиры в этом подъезде) мы решили обратиться в суд. Недавно она плюнула на всё и уехала на дачу, у неё в квартире тоже криминал хороший: двое соседей — уголовники».
Лариса замолкает, так как мы подошли к квартире Нины. Нам открывает женщина средних лет в леопардовом халате. Она явно не понимает, зачем смотреть на новую, возведённую взамен упавшей, стену на кухне и прогнивший потолок в ванной, но всё равно впускает нас в квартиру. Здесь всё так же, как и в коммуналке, где живёт Лариса: длинный тёмный коридор, множество дверей, люди, старающиеся не замечать своих соседей, дырявые трубы над головой. Лариса ведёт меня в следующую квартиру несколькими этажами ниже. Всё повторяется: темнота, прогнивший потолок и грязные стены, разве что женщина, открывшая нам дверь, выглядит моложе и одета в голубое платье с цветами. На мой вопрос о ремонте потолка она смеётся и говорит, что это бесполезно, так как через несколько месяцев дыра снова появится.
После непродолжительного осмотра Лариса предлагает пойти во двор дома, где показывает разрушающийся кирпич. По её словам, износ дома сейчас составляет уже 98 %, вот только в суде это признавать отказываются. Два заседания прошли впустую, сейчас Лариса ждёт следующего и пишет жалобы на судью, который «нарушил сразу несколько статей и не допросил соседку Нинку». Адвоката у женщины нет, но есть молодой и ленивый студент юридического, который «не хочет сам искать статьи, зато за 5 тысяч скажет всё, о чём его попросишь».
Я хочу уйти, но Лариса не прекращает говорить о падающем кирпиче и продажном суде, а потом снова берёт меня за руку и произносит уже тихо: «Я хочу уехать отсюда. Тут ад! Ребёнок умер, драки, милиция каждый день приходит — кому такое понравится? Я намучилась...» В этот момент у меня всё внутри сжимается, я с трудом говорю какие-то слова сочувствия и прощаюсь. Выйдя через арку на светлую и солнечную Новую Басманную, я стараюсь слиться с прохожими, чтобы отвлечься и не думать о затхлых тёмных помещениях и несчастных озлобленных людях, вынужденных в них существовать. Ведь любоваться старыми домами гораздо приятнее и проще, когда не знаешь, что у них внутри.
https://cdn.the-village.ru/the-village.ru/post_image-image/bB_Wx5JpJWILzcX4hspBxg-wide.jpg
https://cdn.the-village.ru/the-village.ru/post_image-image/NhR9NMA69pPfNCh_6jACMQ-wide.jpg
https://cdn.the-village.ru/the-village.ru/post_image-image/LE6hgFGXogyvIP-HliWM9w-wide.jpg
https://cdn.the-village.ru/the-village.ru/post_image-image/ADrffe3k4j2YuRVurKAX7w-wide.jpg
https://cdn.the-village.ru/the-village.ru/post_image-image/hgJM92nM4rwVH_-FCtFdDg-wide.jpg