writer
20.01.2022, 17:12
У моей матери был любовник, норвежец. Он приезжал к нам в поселок каждое лето. Я его... Не то, чтобы не любил, однако... Часто почему-то представлял, как убиваю его всяческими способами: ножом, топором, куском арматуры... Даже автомобилем сбиваю. Психологи, конечно же, сказали бы, что это - самый настоящий Эдипов комплекс, в чистом виде. Я, однако, не соглашусь. Просто я очень хорошо помнил и очень любил своего отца. Который перед смертью просил меня только об одном: о мести...
Приморский город N. Лето 202... г.
- Ребят, три убийства за одну ночь. Три!
- Два, - поправил начальника Сысоев. - Девушка выжила. Лето, жара, дышать нечем. А кому-то пострелять охота...
айор Резцов неодобрительно покачал головой.
- Для небольшого курортного города это ЧП. И ведь стрелял-то один человек, из одного и того же оружия. Вас ничего не настораживает, парни?
- Двоих "сработал" чисто, выстрелами в сердце. А девушку только слегка в руку ранил.
Опера, как по команде, обернулись к дверям, на звук голоса. На пороге отдела стоял никто иной, как Герман Козлов - легендарный столичный сыщик, который уехал из родного города девять лет назад, а теперь зачем-то вернулся. Из всех присутствующих Козлова помнил лишь начотдела Резцов: когда-то они дружили.
- Привет, Гера! - сказал он. - Каким ветром?
- Да вот... С проверкой послали в родные края. Вы только, мужики, зря-то не напрягайтесь, - Козлов сделал примиряющий жест, подняв ладони. - В принципе, это рутинная процедура. Я побывал уже в двух соседних областях. У всех свои проблемы, и ничего в этом страшного.
Козлов был высокий, нескладный, небрежно одетый: потертые джинсы и рубашка навыпуск. Над верхней губой битого пятидесятилетнего опера едва заметно пролегла ниточка поседевших усов.
- Но в сводки наши ты уже успел заглянуть, - констатировал Резцов. - Знакомься: это капитан Сысоев и лейтенант Жулин. А вскоре явится и наша добровольная помощница. Твоя, кстати, старая знакомая.
- Это кто же? - без особого любопытства спросил Козлов.
- Влада Рихтер. Она только что заочно журфак закончила. Из экспертов в пресс-службу перевелась.
- А что, сотрудники пресс-службы уже убийства расследуют?
- Это личная просьба нашего шефа, полковника Никитина. Влада собирает материал для серии книг о работе полиции; это, кстати, заказ областного начальства. Так что...
- Понятно. Так вы позволите мне поучаствовать в расследовании этих ночных покушений? - спросил Козлов.
- Герман, мы будем рады любой помощи, - заверил Резцов, делая вид, что не замечает недовольных лиц Жулина и Сысоева.
Где-то через полчаса появилась и Влада. Она по заданию Резцова дежурила в больнице, куда определили девушку, пострадавшую при третьем покушении - Альбину Шимко. Козлова Влада узнала сразу же.
- Герман... Львович?
Влада в растерянности застыла посреди комнаты, в то время как Козлов деловито обсуждал что-то с Сысоевым.
- Привет, - сказал Козлов, вставая со стула. - Есть новости о потерпевшей?
- А ты... Вы что теперь, член нашей группы?
- Временно, - улыбнулся Козлов.
Влада чуть помедлила, собираясь с мыслями. Козлов любовался ею. Высокая - под стать ему, рыжая, с внимательными, василькового цвета глазами, она всколыхнула в нем чувства, забытые, казалось бы, уже навсегда.
- Девушка пришла в себя от шока, - заговорила, наконец, Влада. - Ранение оказалось несерьезным. По существу, пуля лишь оцарапала кожу на руке. А вот что касается ее показаний... Мне кажется, нам будет трудно на них опираться.
Аудиозапись беседы капитана Влады Рихтер с потерпевшей Шимко (Городская больница, 7 часов 40 минут утра)
Влада. Как вы себя чувствуете, Альбина?
Альбина. Спасибо, уже лучше. Голова немного болит...
Влада. Расскажите, пожалуйста, что произошло.
Альбина. Ох... До сих пор не понимаю, как всё это... Я с работы пришла, я же официанткой... Он ждал меня в квартире... Ой, ужас!..
Влада. Успокойтесь, все уже позади. Который был час точно, вы не заметили?
Альбина. Что-то около двух... Я вошла в комнату, зажгла свет... Он сидел в кресле, нога на ногу. В этой жуткой маске... Сразу выстрелил, я упала... Меня как будто толкнули в плечо. Он встал... И, по-моему, достал телефон. Вроде как сфотографировал меня, хотя я не уверена: было так больно... И страшно. А потом... Он включил мелодию у себя на телефоне.
Влада. Мелодию?
Альбина. Ну да. Песню.
Влада. Какую же?
Пауза
Альбина. Никак не могу припомнить... Слова такие... Странные. "И через миг на арене алой..." Что-то там... "На утеху залу". Но он быстро выключил. И ушел.
Влада. А вы? Вызвали полицию?
Альбина. Ну да... Но сначала - "Скорую".
- "Вива, Кальман!" - произнес Козлов. - Песня группы "Агата Кристи". Вашей Альбине сколько лет?
- Двадцать, - сказала Влада.
- А песня появилась в конце восьмидесятых. Немудрено, что девушке она не знакома. А что за маска была на стрелявшем?
- Белая... Похожа на человеческое лицо, но... Неживое какое-то. Вроде гипсового слепка.
- Что по остальным двум эпизодам? Оружие, как я понял, одно и то же?
- Да, "Макаров". До этого нигде не "засветился", - ответил Резцов, попутно отмечая про себя, что его старый товарищ не просто участвует, а уже, похоже, и руководит процессом.
- Что по личностям убитых?
- Вознесенский Олег Вадимович, семьдесят восемь лет, коллекционер антиквариата. Застрелен в своей квартире.... - Резцов чуть замешкался, припоминая. -... Где-то между одиннадцатью и двенадцатью часами. Старичок жил один. Свидетелей нет. Второй - Рогов Иван Витальевич. Сорок восемь лет. У него есть жена и дочь, но они сейчас на отдыхе, за границей. Тоже убит в своем доме, в центре города.
- Семье уже сообщили?
- Пока нет, но... Я распоряжусь.
- Кем был этот Рогов?
- Исполнителем авторских песен. Бард, одним словом. По клубам выступал. Летом часто ездил на гастроли. Конечно, не "звезда" первой величины, но... В нашем городе более или менее известен.
- Понятно. Друг с другом жертвы знакомы не были?
- Выясняем. На первый взгляд - нет.
Зазвонил мобильный у Сысоева. Коротко поговорив, капитан доложился, что на электронную почту отдела пришли результаты проверки записей уличных камер.
- Вот он, голубчик! - удовлетворенно воскликнул Резцов, останавливая просмотр нажатием кнопки на лэптопе. - Это с камеры возле дома Вознесенского.
- Как будто специально остановился и посмотрел, - отметила Влада.
На стоп-кадре мужчина в темной одежде, подняв голову, действительно вглядывался туда, где висела камера слежения. Лицо незнакомца скрывала белая маска...
...Не этому норвежцу, нет - отец и не знал его. Отомстить следовало тому, кто сломал ему жизнь много лет назад. Тому, кто написал тот самый проклятый донос, после которого отца уволили с работы и заставили положить партбилет на стол. И я пообещал отцу, что этот человек не останется безнаказанным...
- А ну-ка, увеличь изображение, - попросил Козлов.
Жулин подчинился.
- Эта маска... Ничего не напоминает? Как будто посмертная.
Все молчали. Козлов напряженно размышлял.
- В какое время был убит этот бард, Рогов?
- В районе часа ночи, - сказал Резцов.
- Хм... Если предположить, что стрелял один и тот же человек... Он явно действовал по намеченному плану. Три покушения в промежутке с одиннадцати до двух... И нигде на камерах его нет. Кроме одного случая, когда он, похоже, намеренно угодил в кадр... Что ж это получается, ребят?
- Что он профи, Гера, - пробормотал начотдела.
- И очень высокого класса. Значит, о случайности не может быть и речи. Ему заказали этих троих. Но девушку, Альбину Шимко, он оставил в живых. Почему?
Резцов зевнул.
- У всех у нас была бессонная ночь. Давайте отдохнем хотя бы пару-тройку часиков. Машина розыска уже закрутилась, телефоны у всех есть... Гер, ты где устроился? Моя помощь нужна?
- Нет, Саша, не беспокойся. У вас тут хорошая гостиница, прямо на побережье.
- Ну и отлично. Значит, встречаемся здесь же, через...
Козлов и Влада вместе покинули здание управления.
- Я могу вас подвезти до отеля, товарищ...
- Подполковник, - подсказал Козлов. - Но лучше просто Герман. Буду благодарен, если подкинешь.
Старенький Владин "форд" завелся с трeтьeй попытки.
- Давно в сервис не заезжала? - спросил Козлов.
- Да все некогда. Работа, дом... Мама в последнее время часто болеет. Да и Борька... В школе куролесит, что ни день...
- У тебя сын? Ты замужем?
- Нет, не замужем, - нехотя процедила она.
- А... Сколько сыну?
- Восемь... С половиной.
Козлов замолчал на минуту.
- Постой... Так, получается...
- Ничего не получается, Герман... Львович, - сразу же отрезала Влада. - Давайте лучше о деле поговорим.
- О деле? Ну что ж, можно и о деле. Ограбление и ревность как мотив отбрасываем сразу. Остается месть. Согласна?
- Да, - подумав секунду-другую, кивнула Влада.
- Работал профессионал, это мы уже сказали. Три покушения за три часа, лихо вскрывал замки чужих квартир, ствол нигде не "засвечен"... Да и, похоже, про камеры наблюдения осведомлен. В одну из них пялился нарочно, это как пить дать. Принимается?
Снова кивок.
- Работал, похоже, по заказу. Причем заказчик - один и тот же.
- Почему? Он мог взять три заказа от разных людей и просто объединить по времени. Если бы он убил сегодня кого-то одного, то мы бы поставили весь город на уши, и ему стало бы труднее работать дальше. А так... Скорее всего, он уже и из города-то слинял.
Козлов пожал плечами.
- Что-то в этом есть, но... Не соглашусь. Получается, ему заказали коллекционера и этого барда, а с девушкой что? Только попугать? И песню эту мрачную зачем он включал?..
Влада остановилась на сигнал светофора.
- Возможно, чтобы... Она нам об этом потом рассказала?
- Умница! - улыбнулся Козлов. - Я когда еще говорил, что тебе не в эксперты надо было идти, а прямиком в следователи. Значит, принимаем основную версию: заказ. А значит - что? Между всеми жертвами есть связь. Коллекционер Вознесенский, бард Рогов и официантка Шимко. И мы эту связь будем искать... Вот тут налево поверни!
- Знаю, - ворчливо отозвалась Влада.
"Форд" притормозил у входа в гостиницу.
- Еще хотел спросить. Как Саша... Майор Резцов? Ну, после того случая, когда...
- Нормально. Всё уже забыто. Майор Резцов - отличный профессионал.
- Встречаемся в отделе, через два с половиной часа, - быстро произнес Козлов и вышел из машины.
Он не видел, как Влада, проводив его взглядом, подалась вперед. Коснулась подбородком руля и еще какое-то время глядела, не мигая, на двери гостиницы...
***
Работа, обычная розыскная работа закипела-закрутилась своим чередом, несмотря на почти сорокаградусную жару.
И к вечеру Резцов и Козлов уже имели весьма обширную информацию для анализа. Лейтенант Жулин побеседовал с матерью Альбины Шимко. Несмотря на произошедшее, женщина держалась стойко и отвечала на вопросы толково и подробно.
- Да обычная девчонка эта Альбина! - пояснял Жулин. - Работает официанткой в ресторане "Прибой", записалась на онлайн-курсы бухгалтеров. Парень у неё был, но расстались недавно: он вроде в Израиль укатил. И врагов нету ни у матери, ни у дочки. Живут скромно, в "двушке" - правда, почти в центре.
- Ты комнату ее осматривал? - спросил Резцов.
- Обижаете, Александр Петрович. Комната как комната. Комп недорогой, пара платьев в гардеробе, журналы какие-то модные... Ничего особенного.
- А у тебя что, Сысоев?
Капитан деликатно откашлялся.
- Со слов соседей, у коллекционера Вознесенского есть племянник, сын его покойной сестры. Недавно этот племянник угодил в ДТП и стал инвалидом. Долго лечился. Теперь проживает у себя на даче, за городом.
- Ты с ним говорил?
- Не успел, товарищ майор. Данные вот только выяснил. Рябинин Егор Зенонович, с семьдесят второго года, работал до аварии психотерапевтом...
- Кем-кем? - встрепенулся молчавший до этого Козлов.
- Психотерапевтом, - повторил Сысоев. - Имел обширную частную практику.
- А что с этим бардом, с Роговым? - обратился Резцов к Владе Рихтер.
- Его супруга с дочерью только сегодня ночью прилететь должны, им уже сообщили. А так... Его продюсер недавно с ним разругался и вообще отказался со мною общаться. Соседи... Рогов живет... жил в частном доме, поэтому пришлось разговаривать с теми, у кого коттеджи стоят поблизости. Информации минимум. Вот разве что... Рогов иногда собирал у себя шумные компании, гуляли до утра. Богема...
- Что-то мы упускаем..., - задумчиво проговорил Козлов. - Мать Альбины не знакома ни с Вознесенским, ни с Роговым?
- Да нет, - сказал Жулин. - Вот только мне показалось, товарищ подполковник...
- Что?
- Когда я упомянул Рогова, она... Дернулась как-то, что ли. Но я не ручаюсь. Могло и померещиться.
- Да нет, навряд ли померещилось... Знаете что? Давайте-ка я сам с ними со всеми побеседую. И с матерью Альбины, и с племянником Вознесенского. Ну, и необщительного продюсера попытаюсь тоже разговорить. Но все это завтра. А сегодня... Влада... Викторовна, вы меня до гостиницы не подбросите?
Она вела машину молча. Тишину в салоне нарушил Козлов.
- Влада, я...
- Не надо, Герман. Я знаю, что ты хочешь сказать. Это все в прошлом. Не стоит ворошить.
- Да, ты права. Это внезапное назначение в Москву девять лет назад вскружило мне голову. Я ведь искренне думал, что вот устроюсь на новом месте и тебя к себе перетяну.
- И что же произошло?
- Жизнь произошла, Влада..., - горестно вздохнул Козлов. - Долго притирался к новой должности... К новым людям.
- Соблазны столичные. Женщины опять же, - услужливо подсказала Влада.
- Да Бог с тобой! Не это главное. Меня сразу поставили на сложное дело... Коррупция на самом верху. Все лишние контакты нам сразу же запретили. И это продлилось года два. А потом... Меня ранили при задержании одного из фигурантов. Я довольно долго провалялся в госпитале. А как вышел, сразу же стал интересоваться, нет ли вакансии эксперта-криминалиста. Увы... Ничего подходящего для тебя не было.
Машина притормозила у бровки тротуара.
- Приехали, - сказала Влада. - Я все поняла. Я для тебя, Герман - "лишний контакт". Да не переживайте вы, товарищ подполковник: у нас было-то всего один раз, и то не на трезвую голову.
- Влада... А... Борис когда точно родился?
Она усмехнулась.
- Ну я же все равно узнаю.
- Ну и узнавай...те. Спокойной ночи, Герман Львович! Завтра у нас у всех трудный день.
"Один раз, и то не на трезвую голову..."
Козлов ворочался с боку на бок на узкой гостиничной кровати.
"Что-то мы упускаем..."
Ох, уж эти мимолетные романы! "Вива, Кальман"... Кому предназначалось это послание? Почему убийце - или тому, кто его направил - было так важно, чтобы Альбина услышала и запомнила эту мелодию?
При упоминании фамилии "Рогов" мать девушки вздрогнула. Или Жулину все-таки показалось?.. Племянник убитого коллекционера - бывший психотерапевт, побывал в аварии. Рябинин... Знакомая фамилия. Егор Зенонович Рябинин. Семьдесят второго года рождения... А убитый Рогов? Он же тоже семьдесят второго. Надо будет проверить..."
Козлов уснул только под утро. А разбудил его звонок майора Резцова...
- Знакомьтесь. Павел Малевич, бывший бойфренд Альбины Шимко.
Так Жулин представил Козлову угловатого парня в яркой футболке, сгорбившегося на стуле в кабинете начальника отдела.
- А-а! Это тот, который улетел в Израиль...
- Я позавчера прилетел. Альбинке звоню, она не отвечает. Ну, думаю, занята. Вчера весь день трезвонил - опять ничего. Потом набрал номер этого ее... кабака. А они мне сказали, что... Что в нее стреляли. Вот я и пришел. Может, вопросы есть у вас какие ко мне.
- Сознательный юноша! - с легкой иронией похвалил Козлов. - Ну, хорошо... Стандартные вопросы о врагах-недоброжелателях пропустим... Вроде их нет. Скажи... Вы долго были вместе?
- Около года.
- И расстались, потому что ты решил уехать?
- Это не я решил. Это родители. Ну, а Альбинка замуж за меня была не готова идти. Так что...
- Вы с нею были достаточно близки, открыты? Может, она что интересное про себя рассказывала? Павел задумался.
- Да обычно все было у нас. Я ее на своем байке катал. Пару раз в поход сходили, в горы. Она меня со скидкой в своем ресторане кормила. Ничего особенного.
- Совсем ничего? - с мягкой настойчивостью спросил Козлов.
Молодой человек почесал в затылке.
- Ну... Разок мы поругались с Альбинкой, когда я ее об отце спросил. Оказалось, мать упорно не говорит ей, кто он.
- А по отчеству она?..
- Константиновна. Но это так ее деда звали. Мама ее - Екатерина Константиновна. - И больше ничего необычного?
- Я не знаю. Что считать необычным... Однажды я решил к Альбинке заскочить. Так, без звонка. По лестнице поднимаюсь - она на четвертом этаже живет - а мне навстречу мужик какой-то. И лицо у него больно знакомое... Ну, разминулись, я дальше наверх пошел. И тут у него сотовый зазвонил, у мужика этого. Я как вкопанный замер. Мелодия уж очень... "Пегой Луной наступает вечер, лысый швейцар зажигает свечи...". Не знаете? "Вива, Кальман", песня есть такая.
Козлов и Влада переглянулись. Резцов подался вперед.
- Так тебе эта песня нравится? - вкрадчиво спросил Герман Львович.
- Нет, что вы! Терпеть ее не могу. Мороз от неё по коже... Ну так, я пошел дальше. И уже у двери вспомнил, что мужика этого на концерте видел в одном ночном клубе. Он пару песен спел под гитару - ретро, ничего особенного... Так вот... Альбинки дома не оказалось. Мне Екатерина Константиновна открыла. И что-то она какая-то растерянная была. Обычно она мне рада бывала, а тут... Чувствую, хочет, чтобы я ушел поскорее. Я и ушел. А потом подумал: не от нее ли этот мужик-то уходил? На четвертом только одна квартира, а столкнулись мы с ним на третьем. Тут два варианта: либо он с чердака спускался, либо от Альбинкиной матери. Я потом еще интересовался у Альбинки, осторожно так: ее мамаша ни с кем не встречается? Она говорит: да нет, вроде...
- Погоди-ка, Павел. Давай мы тебе одну фотку покажем. Ты ведь запомнил того мужика?
Паша ушел. Козлов, довольный, хлопнул в ладоши.
- А ведь этот молодой сплетник здорово нам помог! Теперь я точно знаю, о чем буду говорить с матерью Альбины Шимко.
- Екатерина Константиновна, - мягко начал Козлов. - Я прошу понять меня правильно. В городе произошло ЧП. За одну ночь - два убийства и одно покушение. Я имею в виду то, что произошло с вашей дочерью. Нам важно поймать преступника по горячим следам.
- Ну так и ловите, - устало ответила хозяйка квартиры, женщина лет сорока пяти с большими печальными глазами. - Я-то чем помочь могу?
- Вы как раз можете. Конечно, если лгать перестанете.
- Лгать?.. - эхом повторила она. - И в чем же я, по-вашему, лгу?
- Вы знакомы, по крайней мере, с одной из жертв убийцы. С Иваном Роговым. Но вчера вы это скрыли от нашего сотрудника, лейтенанта Жулина.
Шимко прикрыла глаза. Паузу затягивалась.
- Есть свидетель, который видел, как Иван Рогов покидал вашу квартиру. Было это около двух лет назад. Или не было?..
- "Было, не было!.." - Екатерина встала и нервно заходила по комнате. - Я его не убивала, ясно? И вообще, в чем вы меня обвиняете?
- Пока в даче заведомо ложных показаний. А там видно будет, - холодно произнес Козлов.
- Хорошо. Признаюсь: я была знакома с Иваном Роговым. Это было очень давно и... В последнее время мы не общались. Это все?
- Нет, не все. Я задам вам вопрос: если мы проведем генетическую экспертизу и сравним ДНК вашей дочери и погибшего Рогова, то...
- Не нужно! - резко сказала женщина. - Да, он ее отец. Но Альбина... Не знает об этом.
- Почему? Рогов вас бросил? Вы нехорошо расстались?
- "Расстались!" - Екатерина закатила глаза. - Да мы и не сходились! У меня был совсем другой мужчина, мы собирались пожениться. А потом... Я попала на одну вечеринку, к близкой подруге. Моего жениха не было со мной. А вот Рогов там был... К несчастью. Короче, я перебрала со спиртным... И проснулась уже в его постели. Больше мы с ним не виделись, но... Я забеременела. Врачи сказали, что если сделаю аборт, то детей у меня больше не будет.
"Один раз, и то не на трезвую голову..." - некстати вспомнилось Козлову.
- С женихом мы, конечно, расстались. Альбина родилась летом. Жара была, вот как сейчас. Да у нее ведь день рождения скоро. А тут... Такое. Если бы этого Рогова не убили, я бы подумала, что это он вот так мне мстит. Хотя за что?..
- Скажите мне... Только не сочтите мой вопрос странным. Песня группы "Агаты Кристи" под названием "Вива, Кальман!" вам знакома?
- Рогов ее обожал. Когда я была там, у него... Он включал ее, - женщина поежилась. - Неприятная, скажу вам, мелодия. У меня от нее мурашки по коже. Но тогда я была настолько... Нетрезвая, что...
- А зачем он приходил к вам два года назад?
- Прощения просить. И дочку хотел увидеть. Я его послала куда подальше.
- Ну что же... Спасибо за правду, Екатерина. А как звали вашего бывшего жениха?
- Егор. Егор Рябинин.
Человек в инвалидном кресле выглядел старше своих сорока восьми лет. Козлов отметил про себя, что у Рябинина какой-то странный взгляд: он смотрел будто бы сквозь собеседника. Но при этом не упускал нить разговора ни на секунду.
- Катя... Катенька Шимко... Да, помню ее, конечно. Мы познакомились летом девяносто девятого. А осенью следующего года уже расстались.
- Потому что она забеременела от Ивана Рогова?
- Да нет. Я бы... Простил ее. Но она... Сама решила, что вместе мы быть уже не сможем. Как-то так...
- А по поводу убийства вашего дяди, Олега Вадимовича Вознесенского... Вы часто общались в последнее время?
- Совсем не общались. Дядя Олег почему-то винил меня в смерти моей матери. Я, мол, не давал ей устроить личную жизнь после того, как... Ушел из жизни мой отец.
- Я навел справки. Зенон Георгиевич Рябинин ведь был крупным ученым? Он работал в секретном НИИ?
- Да, папа - один из тех немногих, кому почетный статус "невыездной" присваивался пожизненно, - невесело усмехнулся Рябинин.
- Сколько вам было лет, когда он умер?
- Восемнадцать. Если вы наводили справки, то должны знать. В последние годы папа уже не работал, болел.
- А кто мог желать смерти вашему дяде?
- Да кто угодно, - процедил Рябинин. - У него был непростой характер. К тому же, в среде коллекционеров ходили всякие слухи о его... нечестности.
- Вы что, тоже коллекционер?
- В некотором роде. Моя страсть - книги.
- Да, я заметил. Вы позволите? - Козлов встал и подошел к огромному книжному шкафу. Принялся рассматривать корешки солидных томов.
- Ого! Вы читаете по-норвежски?
- Да, выучил в свое время. А вы как поняли, что это норвежский? А не датский или шведский, к примеру?
Козлов смущенно улыбнулся.
- В молодости побывал в Осло, на молодежном турнире по боксу. Второе место, между прочим, занял. Простите, Егор Зенонович, но я вынужден спросить. Когда с вами случилось?..
- Около трех лет назад. Пьяный "мажор" за рулем. Я-то переходил на "зеленый".
Kозлов, казалось бы, не расслышал ответа на им же заданный вопрос.
- А вот эта книга... "Посмертные маски народов мира". Она ведь очень старая, верно?
- Да, это раритет. Мне его подарили когда-то... Один мой пациент.
- Имя его вы мне, конечно, не скажете?
- Извините, - виновато улыбнулся Рябинин.
- Да-да, я понимаю. Только вот... Как же я поймаю убийцу двух человек, если люди будут отказываться помогать мне? А, Егор Зенонович?
***
- Саша, я бы хотел с тобой поговорить.
Резцов удивленно посмотрел на своего старого приятеля.
- Да, Гера, конечно. Это по нашему делу?
- Можно и так сказать. Давай пройдемся до моря. Погода приятная, жара уже спадает. Согласен?
- Окeй, - все еще с некоторым недоумением ответил Резцов. - Ребят, до завтра! Отдохните хорошо!
Они вышли из здания.
Легкий ветерок приятно холодил лица. Лето все еще держало город в своих объятиях, но уже чувствовалось дыхание шедшего ему на смену "бархатного" сезона.
Двое мужчин неспешно шли по проспекту, перпендикулярному набережной. Навстречу им двигались влюбленные парочки и просто любители поздних прогулок.
- Я вот о чем подумал, Саш. Рябинин - он ведь идеальный подозреваемый. Я не поленился и позвонил сегодня своему старому приятелю из Конторы. Отца Рябинина в свое время уволили из престижного НИИ по доносу: якобы он у себя хранил диссидентскую литературу. И, в общем-то, после этого он уже не оправился: слег, стал принимать сильнодействующие таблетки... И, в конце концов, угас.
- Я не знал. Но у меня ведь нет связей в Конторе, - натянуто улыбнулся Резцов.
- Да, иногда такие связи могут быть полезны... Дело в том, что донос на Рябинина написал его родственник, брат жены. Вознесенский Олег Вадимович.
- Вон оно что..., - протянул с изумлением Резцов.
- Теперь что касается Ивана Рогова. К нему у Рябинина тоже мог быть счет. Рогов соблазнил его невесту, Екатерину Шимко. Альбина - дочь Рогова. Хотя мать это от нее скрывает. А на саму Альбину убийца мог покушаться, чтобы сделать больно Екатерине. Не убил, но... Крепко напугал. Что скажешь, Саш?
- Да, это возможно... Было бы, если бы Рябинин не был прикован к инвалидному креслу.
- Вот именно! - воскликнул Козлов, внезапно останавливаясь. - И это подводит нас к следующему выводу. Некто действовал в его интересах. Они опять двинулись неспешным шагом.
- Некто? - спросил Резцов.
- Некто. Это мог быть либо кто-то очень близкий, ну, например, сын Рябинина. Или его друг. Но ведь у Егора Зеноновича нет ни детей, ни близких друзей, верно? - Так он мог кого-то нанять, - предположил Резцов.
- И я так подумал вначале. Но потом... Я ведь был у него. Разговаривал с ним. Как думаешь, за сколько в этом городе можно нанять высококлассного профессионала для двойного убийства? Плюс еще покушение, театрально обставленное... Не думаю, что Рябинин располагает такими средствами. Да и не такой он человек, чтобы подсылать к кому-то киллера... Не тот, понимаешь?
- И что из этого следует?
- А из этого следует, Саша... Что кто-то таким вот своеобразным способом оказал Рябинину услугу. Например, какой-то его бывший пациент.
Они уже почти дошли. Море встретило их резким порывом ветра и характерным запахом соли и снастей; в полутьме угадывались очертания плавучего ресторана. - Например, тот, кто в благодарность за успешное лечение подарил доктору книжку - "Посмертные маски народов мира".
Они остановились, подойдя к чугунному заграждению. Отсветы фонарей причудливо плясали на темной поверхности воды.
- Девять лет назад, перед самым моим отъездом в Москву ты, Саша, застрелил при задержании двух человек. После такого многим требуется помощь профессионального психолога...
Резцов молчал.
- Одержимость смертью... Не знаю, как точно это называется у докторов. Но ты-то знаешь, Саш. Мне, кстати, не зря показалась знакомой фамилия Рябинин. Попадалась некоторое время назад, в ведомственной газете. Он выступал с докладом на семинаре сотрудников правопорядка в Москве. Ты думал, он помог тебе, излечил. Оказалось, нет...
- Слова, слова..., - подал, наконец, голос Резцов.
- Да нет, не только слова. Рябинин тебя опознает. Даже если ты избавился от пистолета... В квартире могли остаться следы оружейной смазки. Да и посмертную маску эту ты не сам же изготовил. Таких мастеров в городе немного. Кстати, с кого слепок? Подозреваю, с самого Рябинина. А как ты про эту песню узнал, "Вива, Кальман"? Ах, ну да... Ты ж наверняка за Роговым следил. Слышал его рингтон. Как тебе вообще пришло в голову так... отблагодарить Рябинина?
- Не знаю, Гера. Мы... Подружились с ним, понимаешь? Я к нему заходил кофе попить. И тут вдруг... Эта авария нелепая. Он мне тогда почти сам все и рассказал... Когда я в больнице его навещал. Про невесту сбежавшую, и про слово, которое он отцу дал: отомстить доносчику Вознесенскому. Он сам должен был всё это сделать. А он... Умер как будто. Вот и пришлось мне вместо него.
- Понимаю... Не беги, Саш, не пытайся. Завтра сам приходи. С повинной.
Резцов все же решился уйти. На выезде из города его попытались остановить сотрудники ППС. Он таранил их машину и погиб.
- Влада, я...
- Не надо, Герман. Я знаю, что ты хочешь мне сказать.
- Нет, не знаешь. Огромное, во всю стену окно здания аэропорта. Белое тело лайнера внизу. Рейс на Москву...
- Я заберу тебя. И сына. На этот раз - обещаю...
Приморский город N. Лето 202... г.
- Ребят, три убийства за одну ночь. Три!
- Два, - поправил начальника Сысоев. - Девушка выжила. Лето, жара, дышать нечем. А кому-то пострелять охота...
айор Резцов неодобрительно покачал головой.
- Для небольшого курортного города это ЧП. И ведь стрелял-то один человек, из одного и того же оружия. Вас ничего не настораживает, парни?
- Двоих "сработал" чисто, выстрелами в сердце. А девушку только слегка в руку ранил.
Опера, как по команде, обернулись к дверям, на звук голоса. На пороге отдела стоял никто иной, как Герман Козлов - легендарный столичный сыщик, который уехал из родного города девять лет назад, а теперь зачем-то вернулся. Из всех присутствующих Козлова помнил лишь начотдела Резцов: когда-то они дружили.
- Привет, Гера! - сказал он. - Каким ветром?
- Да вот... С проверкой послали в родные края. Вы только, мужики, зря-то не напрягайтесь, - Козлов сделал примиряющий жест, подняв ладони. - В принципе, это рутинная процедура. Я побывал уже в двух соседних областях. У всех свои проблемы, и ничего в этом страшного.
Козлов был высокий, нескладный, небрежно одетый: потертые джинсы и рубашка навыпуск. Над верхней губой битого пятидесятилетнего опера едва заметно пролегла ниточка поседевших усов.
- Но в сводки наши ты уже успел заглянуть, - констатировал Резцов. - Знакомься: это капитан Сысоев и лейтенант Жулин. А вскоре явится и наша добровольная помощница. Твоя, кстати, старая знакомая.
- Это кто же? - без особого любопытства спросил Козлов.
- Влада Рихтер. Она только что заочно журфак закончила. Из экспертов в пресс-службу перевелась.
- А что, сотрудники пресс-службы уже убийства расследуют?
- Это личная просьба нашего шефа, полковника Никитина. Влада собирает материал для серии книг о работе полиции; это, кстати, заказ областного начальства. Так что...
- Понятно. Так вы позволите мне поучаствовать в расследовании этих ночных покушений? - спросил Козлов.
- Герман, мы будем рады любой помощи, - заверил Резцов, делая вид, что не замечает недовольных лиц Жулина и Сысоева.
Где-то через полчаса появилась и Влада. Она по заданию Резцова дежурила в больнице, куда определили девушку, пострадавшую при третьем покушении - Альбину Шимко. Козлова Влада узнала сразу же.
- Герман... Львович?
Влада в растерянности застыла посреди комнаты, в то время как Козлов деловито обсуждал что-то с Сысоевым.
- Привет, - сказал Козлов, вставая со стула. - Есть новости о потерпевшей?
- А ты... Вы что теперь, член нашей группы?
- Временно, - улыбнулся Козлов.
Влада чуть помедлила, собираясь с мыслями. Козлов любовался ею. Высокая - под стать ему, рыжая, с внимательными, василькового цвета глазами, она всколыхнула в нем чувства, забытые, казалось бы, уже навсегда.
- Девушка пришла в себя от шока, - заговорила, наконец, Влада. - Ранение оказалось несерьезным. По существу, пуля лишь оцарапала кожу на руке. А вот что касается ее показаний... Мне кажется, нам будет трудно на них опираться.
Аудиозапись беседы капитана Влады Рихтер с потерпевшей Шимко (Городская больница, 7 часов 40 минут утра)
Влада. Как вы себя чувствуете, Альбина?
Альбина. Спасибо, уже лучше. Голова немного болит...
Влада. Расскажите, пожалуйста, что произошло.
Альбина. Ох... До сих пор не понимаю, как всё это... Я с работы пришла, я же официанткой... Он ждал меня в квартире... Ой, ужас!..
Влада. Успокойтесь, все уже позади. Который был час точно, вы не заметили?
Альбина. Что-то около двух... Я вошла в комнату, зажгла свет... Он сидел в кресле, нога на ногу. В этой жуткой маске... Сразу выстрелил, я упала... Меня как будто толкнули в плечо. Он встал... И, по-моему, достал телефон. Вроде как сфотографировал меня, хотя я не уверена: было так больно... И страшно. А потом... Он включил мелодию у себя на телефоне.
Влада. Мелодию?
Альбина. Ну да. Песню.
Влада. Какую же?
Пауза
Альбина. Никак не могу припомнить... Слова такие... Странные. "И через миг на арене алой..." Что-то там... "На утеху залу". Но он быстро выключил. И ушел.
Влада. А вы? Вызвали полицию?
Альбина. Ну да... Но сначала - "Скорую".
- "Вива, Кальман!" - произнес Козлов. - Песня группы "Агата Кристи". Вашей Альбине сколько лет?
- Двадцать, - сказала Влада.
- А песня появилась в конце восьмидесятых. Немудрено, что девушке она не знакома. А что за маска была на стрелявшем?
- Белая... Похожа на человеческое лицо, но... Неживое какое-то. Вроде гипсового слепка.
- Что по остальным двум эпизодам? Оружие, как я понял, одно и то же?
- Да, "Макаров". До этого нигде не "засветился", - ответил Резцов, попутно отмечая про себя, что его старый товарищ не просто участвует, а уже, похоже, и руководит процессом.
- Что по личностям убитых?
- Вознесенский Олег Вадимович, семьдесят восемь лет, коллекционер антиквариата. Застрелен в своей квартире.... - Резцов чуть замешкался, припоминая. -... Где-то между одиннадцатью и двенадцатью часами. Старичок жил один. Свидетелей нет. Второй - Рогов Иван Витальевич. Сорок восемь лет. У него есть жена и дочь, но они сейчас на отдыхе, за границей. Тоже убит в своем доме, в центре города.
- Семье уже сообщили?
- Пока нет, но... Я распоряжусь.
- Кем был этот Рогов?
- Исполнителем авторских песен. Бард, одним словом. По клубам выступал. Летом часто ездил на гастроли. Конечно, не "звезда" первой величины, но... В нашем городе более или менее известен.
- Понятно. Друг с другом жертвы знакомы не были?
- Выясняем. На первый взгляд - нет.
Зазвонил мобильный у Сысоева. Коротко поговорив, капитан доложился, что на электронную почту отдела пришли результаты проверки записей уличных камер.
- Вот он, голубчик! - удовлетворенно воскликнул Резцов, останавливая просмотр нажатием кнопки на лэптопе. - Это с камеры возле дома Вознесенского.
- Как будто специально остановился и посмотрел, - отметила Влада.
На стоп-кадре мужчина в темной одежде, подняв голову, действительно вглядывался туда, где висела камера слежения. Лицо незнакомца скрывала белая маска...
...Не этому норвежцу, нет - отец и не знал его. Отомстить следовало тому, кто сломал ему жизнь много лет назад. Тому, кто написал тот самый проклятый донос, после которого отца уволили с работы и заставили положить партбилет на стол. И я пообещал отцу, что этот человек не останется безнаказанным...
- А ну-ка, увеличь изображение, - попросил Козлов.
Жулин подчинился.
- Эта маска... Ничего не напоминает? Как будто посмертная.
Все молчали. Козлов напряженно размышлял.
- В какое время был убит этот бард, Рогов?
- В районе часа ночи, - сказал Резцов.
- Хм... Если предположить, что стрелял один и тот же человек... Он явно действовал по намеченному плану. Три покушения в промежутке с одиннадцати до двух... И нигде на камерах его нет. Кроме одного случая, когда он, похоже, намеренно угодил в кадр... Что ж это получается, ребят?
- Что он профи, Гера, - пробормотал начотдела.
- И очень высокого класса. Значит, о случайности не может быть и речи. Ему заказали этих троих. Но девушку, Альбину Шимко, он оставил в живых. Почему?
Резцов зевнул.
- У всех у нас была бессонная ночь. Давайте отдохнем хотя бы пару-тройку часиков. Машина розыска уже закрутилась, телефоны у всех есть... Гер, ты где устроился? Моя помощь нужна?
- Нет, Саша, не беспокойся. У вас тут хорошая гостиница, прямо на побережье.
- Ну и отлично. Значит, встречаемся здесь же, через...
Козлов и Влада вместе покинули здание управления.
- Я могу вас подвезти до отеля, товарищ...
- Подполковник, - подсказал Козлов. - Но лучше просто Герман. Буду благодарен, если подкинешь.
Старенький Владин "форд" завелся с трeтьeй попытки.
- Давно в сервис не заезжала? - спросил Козлов.
- Да все некогда. Работа, дом... Мама в последнее время часто болеет. Да и Борька... В школе куролесит, что ни день...
- У тебя сын? Ты замужем?
- Нет, не замужем, - нехотя процедила она.
- А... Сколько сыну?
- Восемь... С половиной.
Козлов замолчал на минуту.
- Постой... Так, получается...
- Ничего не получается, Герман... Львович, - сразу же отрезала Влада. - Давайте лучше о деле поговорим.
- О деле? Ну что ж, можно и о деле. Ограбление и ревность как мотив отбрасываем сразу. Остается месть. Согласна?
- Да, - подумав секунду-другую, кивнула Влада.
- Работал профессионал, это мы уже сказали. Три покушения за три часа, лихо вскрывал замки чужих квартир, ствол нигде не "засвечен"... Да и, похоже, про камеры наблюдения осведомлен. В одну из них пялился нарочно, это как пить дать. Принимается?
Снова кивок.
- Работал, похоже, по заказу. Причем заказчик - один и тот же.
- Почему? Он мог взять три заказа от разных людей и просто объединить по времени. Если бы он убил сегодня кого-то одного, то мы бы поставили весь город на уши, и ему стало бы труднее работать дальше. А так... Скорее всего, он уже и из города-то слинял.
Козлов пожал плечами.
- Что-то в этом есть, но... Не соглашусь. Получается, ему заказали коллекционера и этого барда, а с девушкой что? Только попугать? И песню эту мрачную зачем он включал?..
Влада остановилась на сигнал светофора.
- Возможно, чтобы... Она нам об этом потом рассказала?
- Умница! - улыбнулся Козлов. - Я когда еще говорил, что тебе не в эксперты надо было идти, а прямиком в следователи. Значит, принимаем основную версию: заказ. А значит - что? Между всеми жертвами есть связь. Коллекционер Вознесенский, бард Рогов и официантка Шимко. И мы эту связь будем искать... Вот тут налево поверни!
- Знаю, - ворчливо отозвалась Влада.
"Форд" притормозил у входа в гостиницу.
- Еще хотел спросить. Как Саша... Майор Резцов? Ну, после того случая, когда...
- Нормально. Всё уже забыто. Майор Резцов - отличный профессионал.
- Встречаемся в отделе, через два с половиной часа, - быстро произнес Козлов и вышел из машины.
Он не видел, как Влада, проводив его взглядом, подалась вперед. Коснулась подбородком руля и еще какое-то время глядела, не мигая, на двери гостиницы...
***
Работа, обычная розыскная работа закипела-закрутилась своим чередом, несмотря на почти сорокаградусную жару.
И к вечеру Резцов и Козлов уже имели весьма обширную информацию для анализа. Лейтенант Жулин побеседовал с матерью Альбины Шимко. Несмотря на произошедшее, женщина держалась стойко и отвечала на вопросы толково и подробно.
- Да обычная девчонка эта Альбина! - пояснял Жулин. - Работает официанткой в ресторане "Прибой", записалась на онлайн-курсы бухгалтеров. Парень у неё был, но расстались недавно: он вроде в Израиль укатил. И врагов нету ни у матери, ни у дочки. Живут скромно, в "двушке" - правда, почти в центре.
- Ты комнату ее осматривал? - спросил Резцов.
- Обижаете, Александр Петрович. Комната как комната. Комп недорогой, пара платьев в гардеробе, журналы какие-то модные... Ничего особенного.
- А у тебя что, Сысоев?
Капитан деликатно откашлялся.
- Со слов соседей, у коллекционера Вознесенского есть племянник, сын его покойной сестры. Недавно этот племянник угодил в ДТП и стал инвалидом. Долго лечился. Теперь проживает у себя на даче, за городом.
- Ты с ним говорил?
- Не успел, товарищ майор. Данные вот только выяснил. Рябинин Егор Зенонович, с семьдесят второго года, работал до аварии психотерапевтом...
- Кем-кем? - встрепенулся молчавший до этого Козлов.
- Психотерапевтом, - повторил Сысоев. - Имел обширную частную практику.
- А что с этим бардом, с Роговым? - обратился Резцов к Владе Рихтер.
- Его супруга с дочерью только сегодня ночью прилететь должны, им уже сообщили. А так... Его продюсер недавно с ним разругался и вообще отказался со мною общаться. Соседи... Рогов живет... жил в частном доме, поэтому пришлось разговаривать с теми, у кого коттеджи стоят поблизости. Информации минимум. Вот разве что... Рогов иногда собирал у себя шумные компании, гуляли до утра. Богема...
- Что-то мы упускаем..., - задумчиво проговорил Козлов. - Мать Альбины не знакома ни с Вознесенским, ни с Роговым?
- Да нет, - сказал Жулин. - Вот только мне показалось, товарищ подполковник...
- Что?
- Когда я упомянул Рогова, она... Дернулась как-то, что ли. Но я не ручаюсь. Могло и померещиться.
- Да нет, навряд ли померещилось... Знаете что? Давайте-ка я сам с ними со всеми побеседую. И с матерью Альбины, и с племянником Вознесенского. Ну, и необщительного продюсера попытаюсь тоже разговорить. Но все это завтра. А сегодня... Влада... Викторовна, вы меня до гостиницы не подбросите?
Она вела машину молча. Тишину в салоне нарушил Козлов.
- Влада, я...
- Не надо, Герман. Я знаю, что ты хочешь сказать. Это все в прошлом. Не стоит ворошить.
- Да, ты права. Это внезапное назначение в Москву девять лет назад вскружило мне голову. Я ведь искренне думал, что вот устроюсь на новом месте и тебя к себе перетяну.
- И что же произошло?
- Жизнь произошла, Влада..., - горестно вздохнул Козлов. - Долго притирался к новой должности... К новым людям.
- Соблазны столичные. Женщины опять же, - услужливо подсказала Влада.
- Да Бог с тобой! Не это главное. Меня сразу поставили на сложное дело... Коррупция на самом верху. Все лишние контакты нам сразу же запретили. И это продлилось года два. А потом... Меня ранили при задержании одного из фигурантов. Я довольно долго провалялся в госпитале. А как вышел, сразу же стал интересоваться, нет ли вакансии эксперта-криминалиста. Увы... Ничего подходящего для тебя не было.
Машина притормозила у бровки тротуара.
- Приехали, - сказала Влада. - Я все поняла. Я для тебя, Герман - "лишний контакт". Да не переживайте вы, товарищ подполковник: у нас было-то всего один раз, и то не на трезвую голову.
- Влада... А... Борис когда точно родился?
Она усмехнулась.
- Ну я же все равно узнаю.
- Ну и узнавай...те. Спокойной ночи, Герман Львович! Завтра у нас у всех трудный день.
"Один раз, и то не на трезвую голову..."
Козлов ворочался с боку на бок на узкой гостиничной кровати.
"Что-то мы упускаем..."
Ох, уж эти мимолетные романы! "Вива, Кальман"... Кому предназначалось это послание? Почему убийце - или тому, кто его направил - было так важно, чтобы Альбина услышала и запомнила эту мелодию?
При упоминании фамилии "Рогов" мать девушки вздрогнула. Или Жулину все-таки показалось?.. Племянник убитого коллекционера - бывший психотерапевт, побывал в аварии. Рябинин... Знакомая фамилия. Егор Зенонович Рябинин. Семьдесят второго года рождения... А убитый Рогов? Он же тоже семьдесят второго. Надо будет проверить..."
Козлов уснул только под утро. А разбудил его звонок майора Резцова...
- Знакомьтесь. Павел Малевич, бывший бойфренд Альбины Шимко.
Так Жулин представил Козлову угловатого парня в яркой футболке, сгорбившегося на стуле в кабинете начальника отдела.
- А-а! Это тот, который улетел в Израиль...
- Я позавчера прилетел. Альбинке звоню, она не отвечает. Ну, думаю, занята. Вчера весь день трезвонил - опять ничего. Потом набрал номер этого ее... кабака. А они мне сказали, что... Что в нее стреляли. Вот я и пришел. Может, вопросы есть у вас какие ко мне.
- Сознательный юноша! - с легкой иронией похвалил Козлов. - Ну, хорошо... Стандартные вопросы о врагах-недоброжелателях пропустим... Вроде их нет. Скажи... Вы долго были вместе?
- Около года.
- И расстались, потому что ты решил уехать?
- Это не я решил. Это родители. Ну, а Альбинка замуж за меня была не готова идти. Так что...
- Вы с нею были достаточно близки, открыты? Может, она что интересное про себя рассказывала? Павел задумался.
- Да обычно все было у нас. Я ее на своем байке катал. Пару раз в поход сходили, в горы. Она меня со скидкой в своем ресторане кормила. Ничего особенного.
- Совсем ничего? - с мягкой настойчивостью спросил Козлов.
Молодой человек почесал в затылке.
- Ну... Разок мы поругались с Альбинкой, когда я ее об отце спросил. Оказалось, мать упорно не говорит ей, кто он.
- А по отчеству она?..
- Константиновна. Но это так ее деда звали. Мама ее - Екатерина Константиновна. - И больше ничего необычного?
- Я не знаю. Что считать необычным... Однажды я решил к Альбинке заскочить. Так, без звонка. По лестнице поднимаюсь - она на четвертом этаже живет - а мне навстречу мужик какой-то. И лицо у него больно знакомое... Ну, разминулись, я дальше наверх пошел. И тут у него сотовый зазвонил, у мужика этого. Я как вкопанный замер. Мелодия уж очень... "Пегой Луной наступает вечер, лысый швейцар зажигает свечи...". Не знаете? "Вива, Кальман", песня есть такая.
Козлов и Влада переглянулись. Резцов подался вперед.
- Так тебе эта песня нравится? - вкрадчиво спросил Герман Львович.
- Нет, что вы! Терпеть ее не могу. Мороз от неё по коже... Ну так, я пошел дальше. И уже у двери вспомнил, что мужика этого на концерте видел в одном ночном клубе. Он пару песен спел под гитару - ретро, ничего особенного... Так вот... Альбинки дома не оказалось. Мне Екатерина Константиновна открыла. И что-то она какая-то растерянная была. Обычно она мне рада бывала, а тут... Чувствую, хочет, чтобы я ушел поскорее. Я и ушел. А потом подумал: не от нее ли этот мужик-то уходил? На четвертом только одна квартира, а столкнулись мы с ним на третьем. Тут два варианта: либо он с чердака спускался, либо от Альбинкиной матери. Я потом еще интересовался у Альбинки, осторожно так: ее мамаша ни с кем не встречается? Она говорит: да нет, вроде...
- Погоди-ка, Павел. Давай мы тебе одну фотку покажем. Ты ведь запомнил того мужика?
Паша ушел. Козлов, довольный, хлопнул в ладоши.
- А ведь этот молодой сплетник здорово нам помог! Теперь я точно знаю, о чем буду говорить с матерью Альбины Шимко.
- Екатерина Константиновна, - мягко начал Козлов. - Я прошу понять меня правильно. В городе произошло ЧП. За одну ночь - два убийства и одно покушение. Я имею в виду то, что произошло с вашей дочерью. Нам важно поймать преступника по горячим следам.
- Ну так и ловите, - устало ответила хозяйка квартиры, женщина лет сорока пяти с большими печальными глазами. - Я-то чем помочь могу?
- Вы как раз можете. Конечно, если лгать перестанете.
- Лгать?.. - эхом повторила она. - И в чем же я, по-вашему, лгу?
- Вы знакомы, по крайней мере, с одной из жертв убийцы. С Иваном Роговым. Но вчера вы это скрыли от нашего сотрудника, лейтенанта Жулина.
Шимко прикрыла глаза. Паузу затягивалась.
- Есть свидетель, который видел, как Иван Рогов покидал вашу квартиру. Было это около двух лет назад. Или не было?..
- "Было, не было!.." - Екатерина встала и нервно заходила по комнате. - Я его не убивала, ясно? И вообще, в чем вы меня обвиняете?
- Пока в даче заведомо ложных показаний. А там видно будет, - холодно произнес Козлов.
- Хорошо. Признаюсь: я была знакома с Иваном Роговым. Это было очень давно и... В последнее время мы не общались. Это все?
- Нет, не все. Я задам вам вопрос: если мы проведем генетическую экспертизу и сравним ДНК вашей дочери и погибшего Рогова, то...
- Не нужно! - резко сказала женщина. - Да, он ее отец. Но Альбина... Не знает об этом.
- Почему? Рогов вас бросил? Вы нехорошо расстались?
- "Расстались!" - Екатерина закатила глаза. - Да мы и не сходились! У меня был совсем другой мужчина, мы собирались пожениться. А потом... Я попала на одну вечеринку, к близкой подруге. Моего жениха не было со мной. А вот Рогов там был... К несчастью. Короче, я перебрала со спиртным... И проснулась уже в его постели. Больше мы с ним не виделись, но... Я забеременела. Врачи сказали, что если сделаю аборт, то детей у меня больше не будет.
"Один раз, и то не на трезвую голову..." - некстати вспомнилось Козлову.
- С женихом мы, конечно, расстались. Альбина родилась летом. Жара была, вот как сейчас. Да у нее ведь день рождения скоро. А тут... Такое. Если бы этого Рогова не убили, я бы подумала, что это он вот так мне мстит. Хотя за что?..
- Скажите мне... Только не сочтите мой вопрос странным. Песня группы "Агаты Кристи" под названием "Вива, Кальман!" вам знакома?
- Рогов ее обожал. Когда я была там, у него... Он включал ее, - женщина поежилась. - Неприятная, скажу вам, мелодия. У меня от нее мурашки по коже. Но тогда я была настолько... Нетрезвая, что...
- А зачем он приходил к вам два года назад?
- Прощения просить. И дочку хотел увидеть. Я его послала куда подальше.
- Ну что же... Спасибо за правду, Екатерина. А как звали вашего бывшего жениха?
- Егор. Егор Рябинин.
Человек в инвалидном кресле выглядел старше своих сорока восьми лет. Козлов отметил про себя, что у Рябинина какой-то странный взгляд: он смотрел будто бы сквозь собеседника. Но при этом не упускал нить разговора ни на секунду.
- Катя... Катенька Шимко... Да, помню ее, конечно. Мы познакомились летом девяносто девятого. А осенью следующего года уже расстались.
- Потому что она забеременела от Ивана Рогова?
- Да нет. Я бы... Простил ее. Но она... Сама решила, что вместе мы быть уже не сможем. Как-то так...
- А по поводу убийства вашего дяди, Олега Вадимовича Вознесенского... Вы часто общались в последнее время?
- Совсем не общались. Дядя Олег почему-то винил меня в смерти моей матери. Я, мол, не давал ей устроить личную жизнь после того, как... Ушел из жизни мой отец.
- Я навел справки. Зенон Георгиевич Рябинин ведь был крупным ученым? Он работал в секретном НИИ?
- Да, папа - один из тех немногих, кому почетный статус "невыездной" присваивался пожизненно, - невесело усмехнулся Рябинин.
- Сколько вам было лет, когда он умер?
- Восемнадцать. Если вы наводили справки, то должны знать. В последние годы папа уже не работал, болел.
- А кто мог желать смерти вашему дяде?
- Да кто угодно, - процедил Рябинин. - У него был непростой характер. К тому же, в среде коллекционеров ходили всякие слухи о его... нечестности.
- Вы что, тоже коллекционер?
- В некотором роде. Моя страсть - книги.
- Да, я заметил. Вы позволите? - Козлов встал и подошел к огромному книжному шкафу. Принялся рассматривать корешки солидных томов.
- Ого! Вы читаете по-норвежски?
- Да, выучил в свое время. А вы как поняли, что это норвежский? А не датский или шведский, к примеру?
Козлов смущенно улыбнулся.
- В молодости побывал в Осло, на молодежном турнире по боксу. Второе место, между прочим, занял. Простите, Егор Зенонович, но я вынужден спросить. Когда с вами случилось?..
- Около трех лет назад. Пьяный "мажор" за рулем. Я-то переходил на "зеленый".
Kозлов, казалось бы, не расслышал ответа на им же заданный вопрос.
- А вот эта книга... "Посмертные маски народов мира". Она ведь очень старая, верно?
- Да, это раритет. Мне его подарили когда-то... Один мой пациент.
- Имя его вы мне, конечно, не скажете?
- Извините, - виновато улыбнулся Рябинин.
- Да-да, я понимаю. Только вот... Как же я поймаю убийцу двух человек, если люди будут отказываться помогать мне? А, Егор Зенонович?
***
- Саша, я бы хотел с тобой поговорить.
Резцов удивленно посмотрел на своего старого приятеля.
- Да, Гера, конечно. Это по нашему делу?
- Можно и так сказать. Давай пройдемся до моря. Погода приятная, жара уже спадает. Согласен?
- Окeй, - все еще с некоторым недоумением ответил Резцов. - Ребят, до завтра! Отдохните хорошо!
Они вышли из здания.
Легкий ветерок приятно холодил лица. Лето все еще держало город в своих объятиях, но уже чувствовалось дыхание шедшего ему на смену "бархатного" сезона.
Двое мужчин неспешно шли по проспекту, перпендикулярному набережной. Навстречу им двигались влюбленные парочки и просто любители поздних прогулок.
- Я вот о чем подумал, Саш. Рябинин - он ведь идеальный подозреваемый. Я не поленился и позвонил сегодня своему старому приятелю из Конторы. Отца Рябинина в свое время уволили из престижного НИИ по доносу: якобы он у себя хранил диссидентскую литературу. И, в общем-то, после этого он уже не оправился: слег, стал принимать сильнодействующие таблетки... И, в конце концов, угас.
- Я не знал. Но у меня ведь нет связей в Конторе, - натянуто улыбнулся Резцов.
- Да, иногда такие связи могут быть полезны... Дело в том, что донос на Рябинина написал его родственник, брат жены. Вознесенский Олег Вадимович.
- Вон оно что..., - протянул с изумлением Резцов.
- Теперь что касается Ивана Рогова. К нему у Рябинина тоже мог быть счет. Рогов соблазнил его невесту, Екатерину Шимко. Альбина - дочь Рогова. Хотя мать это от нее скрывает. А на саму Альбину убийца мог покушаться, чтобы сделать больно Екатерине. Не убил, но... Крепко напугал. Что скажешь, Саш?
- Да, это возможно... Было бы, если бы Рябинин не был прикован к инвалидному креслу.
- Вот именно! - воскликнул Козлов, внезапно останавливаясь. - И это подводит нас к следующему выводу. Некто действовал в его интересах. Они опять двинулись неспешным шагом.
- Некто? - спросил Резцов.
- Некто. Это мог быть либо кто-то очень близкий, ну, например, сын Рябинина. Или его друг. Но ведь у Егора Зеноновича нет ни детей, ни близких друзей, верно? - Так он мог кого-то нанять, - предположил Резцов.
- И я так подумал вначале. Но потом... Я ведь был у него. Разговаривал с ним. Как думаешь, за сколько в этом городе можно нанять высококлассного профессионала для двойного убийства? Плюс еще покушение, театрально обставленное... Не думаю, что Рябинин располагает такими средствами. Да и не такой он человек, чтобы подсылать к кому-то киллера... Не тот, понимаешь?
- И что из этого следует?
- А из этого следует, Саша... Что кто-то таким вот своеобразным способом оказал Рябинину услугу. Например, какой-то его бывший пациент.
Они уже почти дошли. Море встретило их резким порывом ветра и характерным запахом соли и снастей; в полутьме угадывались очертания плавучего ресторана. - Например, тот, кто в благодарность за успешное лечение подарил доктору книжку - "Посмертные маски народов мира".
Они остановились, подойдя к чугунному заграждению. Отсветы фонарей причудливо плясали на темной поверхности воды.
- Девять лет назад, перед самым моим отъездом в Москву ты, Саша, застрелил при задержании двух человек. После такого многим требуется помощь профессионального психолога...
Резцов молчал.
- Одержимость смертью... Не знаю, как точно это называется у докторов. Но ты-то знаешь, Саш. Мне, кстати, не зря показалась знакомой фамилия Рябинин. Попадалась некоторое время назад, в ведомственной газете. Он выступал с докладом на семинаре сотрудников правопорядка в Москве. Ты думал, он помог тебе, излечил. Оказалось, нет...
- Слова, слова..., - подал, наконец, голос Резцов.
- Да нет, не только слова. Рябинин тебя опознает. Даже если ты избавился от пистолета... В квартире могли остаться следы оружейной смазки. Да и посмертную маску эту ты не сам же изготовил. Таких мастеров в городе немного. Кстати, с кого слепок? Подозреваю, с самого Рябинина. А как ты про эту песню узнал, "Вива, Кальман"? Ах, ну да... Ты ж наверняка за Роговым следил. Слышал его рингтон. Как тебе вообще пришло в голову так... отблагодарить Рябинина?
- Не знаю, Гера. Мы... Подружились с ним, понимаешь? Я к нему заходил кофе попить. И тут вдруг... Эта авария нелепая. Он мне тогда почти сам все и рассказал... Когда я в больнице его навещал. Про невесту сбежавшую, и про слово, которое он отцу дал: отомстить доносчику Вознесенскому. Он сам должен был всё это сделать. А он... Умер как будто. Вот и пришлось мне вместо него.
- Понимаю... Не беги, Саш, не пытайся. Завтра сам приходи. С повинной.
Резцов все же решился уйти. На выезде из города его попытались остановить сотрудники ППС. Он таранил их машину и погиб.
- Влада, я...
- Не надо, Герман. Я знаю, что ты хочешь мне сказать.
- Нет, не знаешь. Огромное, во всю стену окно здания аэропорта. Белое тело лайнера внизу. Рейс на Москву...
- Я заберу тебя. И сына. На этот раз - обещаю...