Николь
19.02.2022, 19:42
https://i.ibb.co/Bt21Rms/Whats-App-Image-2022-02-19-at-17-43-16.jpg
Худой, сутулый старик с седой бородой на морщинистом лице каждое утро вез к базару тележку с разными барахлом. Чего только там не было, начиная от походной немецкой кровати-раскладушки и кончая иголками для примусов, вязания и шитья. Зимой это имущество перекочевывало на огромные салазки с коваными полозьями. А поверх латанной-перелатанной фуфайки, которую старик не снимал ни зимой, ни летом, надевался тулуп. В большие морозы, когда, как говорится, добрый хозяин и собаку не выгонит на улицу, он сидел перед разложенным товаром, закутавшись в лохматый воротник тулупа.
Тогда из заиндевелой овчины на прохожих глядели колючие глаза и синеватый мясистый нос.
У Абрамыча, как звали этого завсегдатая базара, можно было купить не только замок , рубанок, гвозди или иную железяку. Рядом с его утилем всегда лежали тряпки и поношенная обувь. Эта торговля принадлежала молодой красивой женщине из эвакуированных. Но все знали, что беженка сожительствует с Абрамычем из-за угла для себя и своей дочери.. И барахло принадлежит фактически ему, как и дом где они жили. Несмотря на строгость военных и послевоенных законов, Абрамыч приторговывал самогоном.
Другим такая торговля выходила боком. За одну бутылку давали три года. А Абрашке, как его в сердцах иногда называла сожительница все было нипочём. Старые милиционеры вообще не обращали на него внимания. Новички же, наведенные кем-либо на подпольную винополию, получали изрядную порцию матерщины при его задержании.
-Я красный партизан, так твою перетак! - орал Абрамыч на весь базар, собирая свою рухлядь-Я тебе покажу как меня арестовывать!
Погрузив все на телегу или салазки, он приказывал служителю порядка:
-Вези сам, скотина! Тебе нужно, вот и тащи, а я сверху сяду!
Но угрозу сесть сверху не выполнял, а плелся сзади, не переставая материть милиционера. Через час он возвращался. Если его место вопреки предупреждениям других торговцев занимал кто-то из колхозников, поднимался новый гвалт. Выражения сыпались более забористые, и посрамленный хуторянин ретировался, освобождая место Абрамыча.
Ему сходило с рук не только самогонка. Не оглядываясь по сторонам, он мог во весь голос рассказать анекдот про власть или прокомментировать события так, что присутствующие разбегались:"Не дай Бог узнают, что я такое слышал"
Вообще Абрамыч побаивались и сторонились, хотя считали очень богатым человеком. А боятся было за чего..
Раз в неделю, а иногда и чаще, он поздним вечером шёл через весь Урюпинск к центру города в один небольшой домик. После этих посещений в городе пропадали люди. Исчезали в кузове "чёрного ворона", и дальнейшая их судьба была не известна.
Года через три после войны Абрамыч тяжело заболел. Сожительница нашла квартиру в другом доме. Родни у старика не было. Ухаживать за умирающим стал инвалид-сапожник который до этого перетягивал и ремонтировал обувку для коммерции Абрамыча.
Смерть показавшая свой оскал, не спешила прибрать грешника. Да и грехов на его душе было, видимо много. Длинными ночами, когда одноногий сопожник буквально валился с костылей, Абрамыч начал каяться
-Вася, Вася - подвывал он-как я жил. Дом полная чаша. Жена красавица. Дети умницы. Я дослужился до есаула. Сын закончил гимназию. Эти сволочи отняли все. Я был тогда у Деникина. За семью, за жизнь свою исковерканную я их резал всю жизнь. Как мог. Сперва своими, а поттм и их же руками... И сейчас готов грызть зубами.
Но были и другие речи:
-Сука косотылая! Я тебе столько денег отдал.. Дом на тебя перевёл... Как ты ухаживаешь за красным партизаном.. Усни еще. Твоим же костылями голову разможу.!
Вася терпел и слушал, не зная чему верить.
"Кто на самом деле этот злыдень? - думал он, - Свихнувшийся от боли старик или недобитый беляк? Скорей бы его Бог прибрал.
В один из дней Абрашка поманил Василия к себе. Он уже не буянил и не орал, а говорил, тихо, еле слышно :
-Схоронишь меня по людски, с церковью.. Молебен закажешь по представившему Константину.. В Кумылженской найдёшь двор Коноваловых... Там цел колодец.. Больше ничего.. От колодца двадцать метров на север под яблоней... От нее пенек остался.. Найдёшь.. На жизнь хватит.. Даже внукам... Будьте вы прокляты!!!
Рисунок Леонид Губский
Нина Никифорова
Худой, сутулый старик с седой бородой на морщинистом лице каждое утро вез к базару тележку с разными барахлом. Чего только там не было, начиная от походной немецкой кровати-раскладушки и кончая иголками для примусов, вязания и шитья. Зимой это имущество перекочевывало на огромные салазки с коваными полозьями. А поверх латанной-перелатанной фуфайки, которую старик не снимал ни зимой, ни летом, надевался тулуп. В большие морозы, когда, как говорится, добрый хозяин и собаку не выгонит на улицу, он сидел перед разложенным товаром, закутавшись в лохматый воротник тулупа.
Тогда из заиндевелой овчины на прохожих глядели колючие глаза и синеватый мясистый нос.
У Абрамыча, как звали этого завсегдатая базара, можно было купить не только замок , рубанок, гвозди или иную железяку. Рядом с его утилем всегда лежали тряпки и поношенная обувь. Эта торговля принадлежала молодой красивой женщине из эвакуированных. Но все знали, что беженка сожительствует с Абрамычем из-за угла для себя и своей дочери.. И барахло принадлежит фактически ему, как и дом где они жили. Несмотря на строгость военных и послевоенных законов, Абрамыч приторговывал самогоном.
Другим такая торговля выходила боком. За одну бутылку давали три года. А Абрашке, как его в сердцах иногда называла сожительница все было нипочём. Старые милиционеры вообще не обращали на него внимания. Новички же, наведенные кем-либо на подпольную винополию, получали изрядную порцию матерщины при его задержании.
-Я красный партизан, так твою перетак! - орал Абрамыч на весь базар, собирая свою рухлядь-Я тебе покажу как меня арестовывать!
Погрузив все на телегу или салазки, он приказывал служителю порядка:
-Вези сам, скотина! Тебе нужно, вот и тащи, а я сверху сяду!
Но угрозу сесть сверху не выполнял, а плелся сзади, не переставая материть милиционера. Через час он возвращался. Если его место вопреки предупреждениям других торговцев занимал кто-то из колхозников, поднимался новый гвалт. Выражения сыпались более забористые, и посрамленный хуторянин ретировался, освобождая место Абрамыча.
Ему сходило с рук не только самогонка. Не оглядываясь по сторонам, он мог во весь голос рассказать анекдот про власть или прокомментировать события так, что присутствующие разбегались:"Не дай Бог узнают, что я такое слышал"
Вообще Абрамыч побаивались и сторонились, хотя считали очень богатым человеком. А боятся было за чего..
Раз в неделю, а иногда и чаще, он поздним вечером шёл через весь Урюпинск к центру города в один небольшой домик. После этих посещений в городе пропадали люди. Исчезали в кузове "чёрного ворона", и дальнейшая их судьба была не известна.
Года через три после войны Абрамыч тяжело заболел. Сожительница нашла квартиру в другом доме. Родни у старика не было. Ухаживать за умирающим стал инвалид-сапожник который до этого перетягивал и ремонтировал обувку для коммерции Абрамыча.
Смерть показавшая свой оскал, не спешила прибрать грешника. Да и грехов на его душе было, видимо много. Длинными ночами, когда одноногий сопожник буквально валился с костылей, Абрамыч начал каяться
-Вася, Вася - подвывал он-как я жил. Дом полная чаша. Жена красавица. Дети умницы. Я дослужился до есаула. Сын закончил гимназию. Эти сволочи отняли все. Я был тогда у Деникина. За семью, за жизнь свою исковерканную я их резал всю жизнь. Как мог. Сперва своими, а поттм и их же руками... И сейчас готов грызть зубами.
Но были и другие речи:
-Сука косотылая! Я тебе столько денег отдал.. Дом на тебя перевёл... Как ты ухаживаешь за красным партизаном.. Усни еще. Твоим же костылями голову разможу.!
Вася терпел и слушал, не зная чему верить.
"Кто на самом деле этот злыдень? - думал он, - Свихнувшийся от боли старик или недобитый беляк? Скорей бы его Бог прибрал.
В один из дней Абрашка поманил Василия к себе. Он уже не буянил и не орал, а говорил, тихо, еле слышно :
-Схоронишь меня по людски, с церковью.. Молебен закажешь по представившему Константину.. В Кумылженской найдёшь двор Коноваловых... Там цел колодец.. Больше ничего.. От колодца двадцать метров на север под яблоней... От нее пенек остался.. Найдёшь.. На жизнь хватит.. Даже внукам... Будьте вы прокляты!!!
Рисунок Леонид Губский
Нина Никифорова