Пyмяyx**
03.12.2022, 16:01
https://slushayushij-skazku.com/wp-content/uploads/2021/01/krylov-slon-i-moska.jpg
Ах, какой чудесный сон снился слону в эту ночь! Родная Индия. Тенистый лес. Могучие стволы, увитые лианами. Слон вдыхал с детства знакомые запахи, слышал крики обезьян. И мама! Добрая мама-слониха. Мама нежно обнимала его хоботом и говорила ласковые слова: «Сынок! Мой милый слонёнок! Ну, вот мы и снова вместе! Навсегда!» Так не хотелось просыпаться!
Слон открыл глаза, увидел некрашеные стены слоновника, тяжело вздохнул. Начинался новый день.
Вообще, жаловаться на судьбу Слону было грех. Ему повезло гораздо больше, чем многим его сородичам. Его не убили ради бивней. Его не запрягли в тяжёлую работу. Его не бьют погонщики. Он попал в зверинец, а в зверинце есть свои плюсы и немалые. Его вкусно и сытно кормят. Ему даже дают коньяк. Никому больше в зверинце не дают, даже льву, а слону дают. За ним ухаживают. Его моют. О том, чтобы ударить, и речи нет. С ним обращаются вежливо, уважительно. Его водят на прогулку. Зеваки думают, что на показ. Как же! За показ, денежки берут, между прочим. Иди в зверинец, плати и смотри, сколько хочешь! Нет, слона водят гулять, чтобы кровь в ногах не застаивалась. Так сказал доктор, а доктор знает, что говорит.
После завтрака в слоновник вошёл Степан.
– Ну, пошли, – сказал он, как обычно.
Ну, пошли.
Слон любил прогулки. Всё – разнообразие. Зеваки на него смотрят? Лестно. Ну, они смотрят на него, а он – на них.
Люди, они бывают весьма забавные. Вот мясник фартуке. Вот мальчишка разносчик. Вот молочница. А вот толстая тётка в сарафане. Наверное, торговка. А вот офицер саблей звенит. Красавец! Люди, лошади собаки кошки... Тьфу. Опять моська. Это маленькая злобная собачонка появлялась не всегда, но довольно часто. Она бежала за слоном, лаяла всякие гадости. Слон шел себе вперед, даже голову в её сторону не поворачивал. Она всё лаяла и лаяла. Слон не реагировал. Во-первых, он понимал, что она ничего не может ему сделать, во-вторых, что, она только и ждёт его реакции, в-третьих, ему было ясно, зачем ей это нужно: таким образом, Моська пыталась показать другим собакам, какая она сильная и смелая. Вот дура!
!
- Гав! Гав! – лаяла Моська, – Вот посмотрите, ведут слоника. Идёт он, а впереди него хобот. А впереди них обои вонища идет. До чего же слоны отвратительные, жалкие, мерзкие, трусливые! И зачем только Господь их создал? Ах, ну да, ради бивней. Кроме бивней от них никакого толку нет. Нет, правильно делают, что убивают их на бивни. Когда уже всех перебьют наконец? Малявка! Ну что малявка. Пришёл. Сейчас я тебя есть буду. Загрызу. Боишься? Не смотришь на меня? Глаза отводишь? Правильно боишься? Я вас слонов до конца жизни грызть буду. Ох, как хочется избавить мир от проклятых слонов? А ещё говорят: «из мухи делают слона». Правильно слонов из мух делают, навозных. Поэтому они такие мерзкие и вонючие. Дрожишь, носатый? Дрожи-дрожи! Щас как хобот откушу – знать?
Слон шел как обычно, даже не поворачивая в сторону моськи голову. Вот ещё связываться с этой дурой! Иногда на его даже забавляла. Но в этот раз у слона было меланхолическое настроение. Его хотелось думать об Индии о маме. Это мелкая злобная тварь, сбивала его с мысли. Ну как она сегодня не кстати. Господи, когда же она наконец отстанет! Что-то в этот раз она бежала за ним особенно долго.
– Загадка: что у слона длиннее, чем хобот? Не знаешь? Сопли длиннее! А еще говорят, что слон единственное животное, которое не умеет прыгать. И люди прыгают и лошади, и собаки, и кошки, даже мыши. А вот слоны не умеют. Смотри, я как прыгаю! Ну прыгни, прыгни! А, не можешь? Кто не прыгает – тот слон!
Вот перекрёсток с широкой улицей. Повозки, кареты… Ну, здесь то, что она точно отстанет! … Нет, бежит дальше.
– Гав-гав-гав! И мама твоя гадкая. С носорогами путалась и с бегемотами, и с шакалами!
В Индии бегемоты не водятся. Но откуда Моське знать это?
Слон повернул голову:
– Слушай, маму не трогай!
Моська аж взвизгнула от радости. Ну, наконец-то! Наконец-то слон ответил! Наконец-то ей удалось его пронять! Вот так праздник!
– Что? Оказывается, наш слоник говорить умеет! Что ты там пропищал, малявка?
– Говорю: маму не трогай!
– Ах, наш слоник мамочку любит! Нельзя её трогать. Слоник, а где сейчас твоя мамочка? Наверное, её на мясо забили! А из бивней сделали что-нибудь. Ну, например, расчёску. Нет. Расчёска это для неё большая честь. Скорее скребок, чтобы отхожее место чистить.
У индийских слонов бивни носят самцы. Но откуда это знать Моське?
– Заткнись! – сказал слон.
– А мясо поджарили и съели… Хотя, вонючее у неё мясо, наверное! Свиньям отдали! Люди и собаки такое мясо есть не станут. Боюсь, у и свиней потом проблемы с желудком были.
– Люди! Уберите от меня это животное, * сказал слон, – иначе я за себя не отвечаю.
Но люди на его слова внимания не обратили. Их забавляло зрелище:
– Нет, ну, вы посмотрите! Как раззадорилась, а? Из кожи рвётся!
– Смелая какая! Такого огромного – и не боится! Он же может её раздавить и не заметить!
– Или хоботом прибить.
– Ай да Моська!
– А он идёт, важный такой! Головы не повернёт.
– Повернул.
– Наклонил! У, какой грозный! Сейчас пойдёт в наступление.
Моська прыгала вокруг слона, подбегала совсем близко, путалась под ногами, пробегала под брюхом. И лаяла, лаяла…
Вдруг лай сменился истошным воплем, а потом жалобным скулежом. Это слон наступил на Моську. Все, кто при этом присутствовал, замерли, а некоторые вскрикнули.
Мужчина с бородкой и в пенсне, вероятно, врач, кинулся оказывать Моське первую помощь. Собака была жива, хотя и ранена – слон отдавил ей левую переднюю лапу, а больше перепугана.
Слон остановился и стоял молча. Рядом стоял и молчал обескураженный Степан. Женщина, вероятно, хозяйка Моськи, суетилась рядом, причитая:
– Мосечка! Моя собачечка! Не умирай! – и, с ненавистью глядя на слона, – У, проклятый! За что? За что ты раздавил собачку? Она тебя трогала? Даже не укусила ни разу. Шоб ты сдох, ирод окаянный!
– Да, – плакала Моська, – я же его даже ни разу не укусила!
– Это… как его… немотивированная агрессия, – сказал мужик в косоворотке, холщовых штанах и онучах.
– Как же, немотивированная – удивился слон, – она лаяла, оскорбляла меня. Она же мою маму оскорбила. И просил же: уберите!
Но слона никто не слушал. Люди хлопотали над раненой Моськой, ругали слона:
– У, зверюга!
– Нет, это же какая жестокость! Напасть на маленькую, беззащитную собачку!
– На живодёрню его! И из шкуры наделать барабанов.
– Нельзя. Слон казённый.
– Жаль.
– А ты, разиня, куда смотрел? – выговаривал Степану городовой.
– Так она сама – ему под ноги, ваше благородие!
– А ты тут для чего?
– Виноват! Не уследил.
– Эх ты! Голова садовая! Ладно! Иди и уводи слона. А то, видишь, народ злится! Как бы, неровён час, чего не вышло.
И Степан увёл слона от греха подальше. Но сзади ещё долго слышались скулёж Моськи и причитания хозяйки. А толпа с криками, проклятьями и улюлюканьем провожала слона и Степана аж до самого зверинца.
Кирьят-Экрон 3.12.2022
Ах, какой чудесный сон снился слону в эту ночь! Родная Индия. Тенистый лес. Могучие стволы, увитые лианами. Слон вдыхал с детства знакомые запахи, слышал крики обезьян. И мама! Добрая мама-слониха. Мама нежно обнимала его хоботом и говорила ласковые слова: «Сынок! Мой милый слонёнок! Ну, вот мы и снова вместе! Навсегда!» Так не хотелось просыпаться!
Слон открыл глаза, увидел некрашеные стены слоновника, тяжело вздохнул. Начинался новый день.
Вообще, жаловаться на судьбу Слону было грех. Ему повезло гораздо больше, чем многим его сородичам. Его не убили ради бивней. Его не запрягли в тяжёлую работу. Его не бьют погонщики. Он попал в зверинец, а в зверинце есть свои плюсы и немалые. Его вкусно и сытно кормят. Ему даже дают коньяк. Никому больше в зверинце не дают, даже льву, а слону дают. За ним ухаживают. Его моют. О том, чтобы ударить, и речи нет. С ним обращаются вежливо, уважительно. Его водят на прогулку. Зеваки думают, что на показ. Как же! За показ, денежки берут, между прочим. Иди в зверинец, плати и смотри, сколько хочешь! Нет, слона водят гулять, чтобы кровь в ногах не застаивалась. Так сказал доктор, а доктор знает, что говорит.
После завтрака в слоновник вошёл Степан.
– Ну, пошли, – сказал он, как обычно.
Ну, пошли.
Слон любил прогулки. Всё – разнообразие. Зеваки на него смотрят? Лестно. Ну, они смотрят на него, а он – на них.
Люди, они бывают весьма забавные. Вот мясник фартуке. Вот мальчишка разносчик. Вот молочница. А вот толстая тётка в сарафане. Наверное, торговка. А вот офицер саблей звенит. Красавец! Люди, лошади собаки кошки... Тьфу. Опять моська. Это маленькая злобная собачонка появлялась не всегда, но довольно часто. Она бежала за слоном, лаяла всякие гадости. Слон шел себе вперед, даже голову в её сторону не поворачивал. Она всё лаяла и лаяла. Слон не реагировал. Во-первых, он понимал, что она ничего не может ему сделать, во-вторых, что, она только и ждёт его реакции, в-третьих, ему было ясно, зачем ей это нужно: таким образом, Моська пыталась показать другим собакам, какая она сильная и смелая. Вот дура!
!
- Гав! Гав! – лаяла Моська, – Вот посмотрите, ведут слоника. Идёт он, а впереди него хобот. А впереди них обои вонища идет. До чего же слоны отвратительные, жалкие, мерзкие, трусливые! И зачем только Господь их создал? Ах, ну да, ради бивней. Кроме бивней от них никакого толку нет. Нет, правильно делают, что убивают их на бивни. Когда уже всех перебьют наконец? Малявка! Ну что малявка. Пришёл. Сейчас я тебя есть буду. Загрызу. Боишься? Не смотришь на меня? Глаза отводишь? Правильно боишься? Я вас слонов до конца жизни грызть буду. Ох, как хочется избавить мир от проклятых слонов? А ещё говорят: «из мухи делают слона». Правильно слонов из мух делают, навозных. Поэтому они такие мерзкие и вонючие. Дрожишь, носатый? Дрожи-дрожи! Щас как хобот откушу – знать?
Слон шел как обычно, даже не поворачивая в сторону моськи голову. Вот ещё связываться с этой дурой! Иногда на его даже забавляла. Но в этот раз у слона было меланхолическое настроение. Его хотелось думать об Индии о маме. Это мелкая злобная тварь, сбивала его с мысли. Ну как она сегодня не кстати. Господи, когда же она наконец отстанет! Что-то в этот раз она бежала за ним особенно долго.
– Загадка: что у слона длиннее, чем хобот? Не знаешь? Сопли длиннее! А еще говорят, что слон единственное животное, которое не умеет прыгать. И люди прыгают и лошади, и собаки, и кошки, даже мыши. А вот слоны не умеют. Смотри, я как прыгаю! Ну прыгни, прыгни! А, не можешь? Кто не прыгает – тот слон!
Вот перекрёсток с широкой улицей. Повозки, кареты… Ну, здесь то, что она точно отстанет! … Нет, бежит дальше.
– Гав-гав-гав! И мама твоя гадкая. С носорогами путалась и с бегемотами, и с шакалами!
В Индии бегемоты не водятся. Но откуда Моське знать это?
Слон повернул голову:
– Слушай, маму не трогай!
Моська аж взвизгнула от радости. Ну, наконец-то! Наконец-то слон ответил! Наконец-то ей удалось его пронять! Вот так праздник!
– Что? Оказывается, наш слоник говорить умеет! Что ты там пропищал, малявка?
– Говорю: маму не трогай!
– Ах, наш слоник мамочку любит! Нельзя её трогать. Слоник, а где сейчас твоя мамочка? Наверное, её на мясо забили! А из бивней сделали что-нибудь. Ну, например, расчёску. Нет. Расчёска это для неё большая честь. Скорее скребок, чтобы отхожее место чистить.
У индийских слонов бивни носят самцы. Но откуда это знать Моське?
– Заткнись! – сказал слон.
– А мясо поджарили и съели… Хотя, вонючее у неё мясо, наверное! Свиньям отдали! Люди и собаки такое мясо есть не станут. Боюсь, у и свиней потом проблемы с желудком были.
– Люди! Уберите от меня это животное, * сказал слон, – иначе я за себя не отвечаю.
Но люди на его слова внимания не обратили. Их забавляло зрелище:
– Нет, ну, вы посмотрите! Как раззадорилась, а? Из кожи рвётся!
– Смелая какая! Такого огромного – и не боится! Он же может её раздавить и не заметить!
– Или хоботом прибить.
– Ай да Моська!
– А он идёт, важный такой! Головы не повернёт.
– Повернул.
– Наклонил! У, какой грозный! Сейчас пойдёт в наступление.
Моська прыгала вокруг слона, подбегала совсем близко, путалась под ногами, пробегала под брюхом. И лаяла, лаяла…
Вдруг лай сменился истошным воплем, а потом жалобным скулежом. Это слон наступил на Моську. Все, кто при этом присутствовал, замерли, а некоторые вскрикнули.
Мужчина с бородкой и в пенсне, вероятно, врач, кинулся оказывать Моське первую помощь. Собака была жива, хотя и ранена – слон отдавил ей левую переднюю лапу, а больше перепугана.
Слон остановился и стоял молча. Рядом стоял и молчал обескураженный Степан. Женщина, вероятно, хозяйка Моськи, суетилась рядом, причитая:
– Мосечка! Моя собачечка! Не умирай! – и, с ненавистью глядя на слона, – У, проклятый! За что? За что ты раздавил собачку? Она тебя трогала? Даже не укусила ни разу. Шоб ты сдох, ирод окаянный!
– Да, – плакала Моська, – я же его даже ни разу не укусила!
– Это… как его… немотивированная агрессия, – сказал мужик в косоворотке, холщовых штанах и онучах.
– Как же, немотивированная – удивился слон, – она лаяла, оскорбляла меня. Она же мою маму оскорбила. И просил же: уберите!
Но слона никто не слушал. Люди хлопотали над раненой Моськой, ругали слона:
– У, зверюга!
– Нет, это же какая жестокость! Напасть на маленькую, беззащитную собачку!
– На живодёрню его! И из шкуры наделать барабанов.
– Нельзя. Слон казённый.
– Жаль.
– А ты, разиня, куда смотрел? – выговаривал Степану городовой.
– Так она сама – ему под ноги, ваше благородие!
– А ты тут для чего?
– Виноват! Не уследил.
– Эх ты! Голова садовая! Ладно! Иди и уводи слона. А то, видишь, народ злится! Как бы, неровён час, чего не вышло.
И Степан увёл слона от греха подальше. Но сзади ещё долго слышались скулёж Моськи и причитания хозяйки. А толпа с криками, проклятьями и улюлюканьем провожала слона и Степана аж до самого зверинца.
Кирьят-Экрон 3.12.2022