Как моются, ходят в туалет и рожают детей оленеводы в тундре в -50 °С

[Нурофен]

https://avatars.dzeninfra.ru/get-zen_doc/9662754/pub_648a1342b07a1c67101e1af4_648a1fc78db8a360147b4 d27/scale_1200




Как моются

Почему-то очень многие уверены, что с гигиеной у ненцев, хантов и чукчей так себе. Но это совсем не так. Давно изобрели влажные салфетки. Горячая вода — тоже не проблема.


https://avatars.dzeninfra.ru/get-zen_doc/9736637/pub_648a1342b07a1c67101e1af4_648a1fe258640470e13c7 e13/scale_1200


]Умывальник и таз в чуме

Но до сих пор популярны рассказы, что они не моются месяцами.
Мол, чтобы не заболеть. Конечно, доля правды в этом есть: когда моешься в -50 °С, вероятность простыть довольно большая.
Традиционно оленеводы намазывали себя оленьим жиром, надевали побольше одежды и садились поближе к печке. Хорошенько потели и потом соскабливали с себя жир вместе с потом и грязью. Но сейчас так уже почти никто не делает.


https://avatars.dzeninfra.ru/get-zen_doc/9618280/pub_648a1342b07a1c67101e1af4_648a218bd7291f01e9496 d83/scale_1200




Сейчас же намного проще вскипятить воды, повесить занавеску и помыться, используя тазик и черпак. Так же, как моются тысячи деревенских жителей.
Туалет

Тут всё ещё проще, чем с мытьём. Тундра большая. :) Ходят в специально отведенное место подальше от стойбища и от речки или озера с водой.


https://avatars.dzeninfra.ru/get-zen_doc/10312763/pub_648a1342b07a1c67101e1af4_648a219fb07a1c6710344 b85/scale_1200




Зимой место обозначают палкой. Именно поэтому часто можно услышать шутку: "А зачем палка?" — "Чтобы отбиваться от диких зверей". Но на самом деле дикие звери к стойбищу не подходят. И намного большей проблемой могут быть олени, которым не хватает соли. Они ищут её всеми возможными способами. Поэтому уходить по нужде лучше так, чтобы олени не видели и не начали есть жёлтый снег.


https://avatars.dzeninfra.ru/get-zen_doc/4478350/pub_648a1342b07a1c67101e1af4_648a22a538c1ca4530b85 2a1/scale_1200




Не замерзает ли всё в -50 °С? Я проверяла — не замерзает. Тут, кстати, женщинам, повезло больше, чем мужчинам (ну, на мой взгляд). Потому что полы шубы из оленьих шкур (ягушки) создают своеобразную палатку, куда не задувает ветер и где сохраняется тепло.


https://avatars.dzeninfra.ru/get-zen_doc/8269145/pub_648a1342b07a1c67101e1af4_648a22ba9506570f87ffa 543/scale_1200



]Автор этого занимательного (надеюсь) блога в стойбище оленеводов на Ямале

Стирка

Ещё один стереотип (по аналогии с "Никогда не моются") — "Никогда не стирают". Конечно, это неправда. Летом в стойбище оленеводов я даже видела стиральную машинку. Ну а почему нет? Электричество от генератора, вода из речки, и вот тебе чистое бельё, которое можно развесить на низких кустах.


https://avatars.dzeninfra.ru/get-zen_doc/9427399/pub_648a1342b07a1c67101e1af4_648a235e224f471d4e9d5 9d7/scale_1200



Вот тут сушится одежда на ворохе дров для печки

Зимой ещё проще: одежду просто развешивают на верёвках, а дальше ветер и мороз делают своё дело. Всё отлично очищается и вымораживается.


https://avatars.dzeninfra.ru/get-zen_doc/9213367/pub_648a1342b07a1c67101e1af4_648a22d50df751368e09c 964/scale_1200




Насекомые

Да, комары, мошки и оводы — настоящая напасть в тундре. Но и с ними оленеводы уживаются. Летом перегоняются стадо на север, там комаров и мошек поменьше. Зимой двигаются южнее — туда, где побольше деревьев, — чтобы были дрова для печки.


https://avatars.dzeninfra.ru/get-zen_doc/9662638/pub_648a1342b07a1c67101e1af4_648a2301e7e228426a691 281/scale_1200




Естественно, никаких тараканов и прочих домашних вредителей в чумах нет, они просто не выживают на таком морозе. Да и зимой хозяйка регулярно выносит шкуры и покрывала на мороз.
Как рожают?

Раньше для роженицы ставили отдельный чум. Но сейчас всё более цивилизовано. За несколько недель до предполагаемой даты родов женщина просто отправляется в посёлок в роддом и ждёт радостного события там.


https://avatars.dzeninfra.ru/get-zen_doc/9366206/pub_648a1342b07a1c67101e1af4_648a23216526147a9b495 cf4/scale_1200




А на крайний случай в каждом стойбище есть спутниковый телефон, по которому можно вызвать санитарный вертолёт. Кажется, даже не во всех отдалённых деревнях есть такая роскошь. :)
Как видите, даже несмотря на довольно суровые условия, быт в стойбище организован по чётком распорядку и в целом относительно комфортный. Можно сравнить с долгим походом с палатками. Только в случае с оленеводами это поход длиною в жизнь.

[ИВС]

с просторов ынтырнета:

Вот многие спрашивают: "Лора, а как в тундре с туалетом?" "А с туалетом в тундре, - говорю я, - всё замечательно. Нигде больше вы не найдёте такого шикарного туалета, как в тундре (тут я тяну из пачки розового "Собрания" удлинённую сигаретину и делаю паузу, чтобы нервно закурить). Этот туалет простирается буквально от горизонта до горизонта, и единственное неудобство, с которым вы можете столкнуться при акте каканья или писанья, это..." Впрочем, это не единственное неудобство.

Когда-то я имела дело с туалетом, у которого не было потолка, трёх стен и двери. Туалет находился на территории нашей с экс-мужем дачи, поэтому какое-то время он нас не раздражал, но мы все равно потом сделали себе новый, со стенами и даже неким подобием журнального столика. Доставшееся же нам от прежних хозяев тубзо представляло собой 4 вкопанных в землю столба, между которыми болтались драные ковровые дорожки. Вместо крыши над тубзом нависала кедровая ветка, на которой вечно лежал сугроб снега. Выпрямляясь, посетитель уборной обязательно задевал башкой сугроб и стряхивал его себе за шиворот. Так вот, когда я очутилась в оленьем стойбище, то воспоминание о тубзе с непрочным сугробом над головой оказалось одним из самых тёплых и, по меньшей мере трижды в день, я была готова отдать по ведру чая за каждую из трёх его ковровых дорожек. Я забыла сказать, что пакетированный чай в тундре ценится несколько выше, чем какое-нибудь говно типа Хеннеси. В приютившем меня стойбище уважали «Липтон».

Часа через три после приезда, надувшись с дороги «Липтона» с привезенной мною же сгущенкой, я выбралась из чума посмотреть, куда можно было бы этот «Липтон» выпустить из организма. Для красоты я захватила с собой фотокамеру, никого, впрочем, не обманувшую: «Лора, - сказали мне добрые хозяева, - ты если поссать хочешь, берегись оленей». Про оленей я не поняла, но переспрашивать не стала. «Нет, - сказала я, незаметно зардевшись в полумраке чума, - я хочу пофотографировать».

Снаружи было очень просторно. Низко над тундрой висело солнце, во всю ивановскую демонстрируя мне широкие возможности для фотографирования: сколько ни напрягай объектив, ни одного мало-мальски подходящего укрытия. Между чумов бродили олени, задумчиво ковыряясь копытами в снегу. Выглядели они, несмотря на рога, миролюбиво. «Липтон», между тем, с каждой минутой делал мою жизнь всё более трудной. Я отошла метров на двадцать от крайнего чума, спустила портки и, выставив голую задницу на минус 47 при ветре 15 м/сек, тут же перестала её чувствовать. Но мне было не до задницы: процесс изгнания «Липтона» затмил мне в тот момент всё. Именно поэтому я не сразу обратила внимание на какой-то неясный движняк позади себя. А когда обернулась, то даже не испугалась: выражение лиц у оленей, несущихся ко мне, было сосредоточенным, но не враждебным. Они смели меня, по-моему, даже не заметив, и принялись жрать снег там, где я только что сидела на корточках. В чум я вернулась сильно озадаченная. До этого я думала, что северные олени едят исключительно ягель.

Тот факт, что надо мной ржали, я здесь упоминать не буду, тем более что ржали надо мной беззлобно. Мне есть, чем гордиться: я оказалась легко обучаемая, о чём ныне и присно сообщаю в резюме при попытках куда-нибудь трудоустроиться. В следующий поход до ветру я пошла уже со знанием дела, захватив с собой в чисто поле длинную палку по имени «хорей». Хорей этот, ничего общего не имеющий с ямбом и прочими поэтическими прибамбасами, обычно используется погонщиками оленей в качестве дрына, которым следует подпихивать любителей человеческой мочи, если они слишком тормозят в дороге. В тот раз я выдернула хорей из сугроба рядом с чумом и пошла в снега, напевая какую-то мужественную херню вроде «Ты теперь в Армии». Олени, разом наплевав на ягель, собрались в кучу и пошли за мной, как дети за крысоловом. Я сменила песню на «Три кусочека колбаски» (посмотрела б на вас, что б вы вспомнили спеть при похожих обстоятельствах), но скоты не отставали. Я прибавила шагу, олени перешли на рысь. Я побежала, олени пустились в галоп, обогнали меня и остановились посмотреть, где я там. Я издали показала им хорей, и они подошли поближе. Двое из них дали почесать себя меж рогов, а один – потрогать за нос. Нос у северных оленей волосатый, если кто не знает.

Мы стояли напротив друг друга: я и штук двадцать оленей, выжидающих, когда я перестану страдать хернёй и наделаю им наконец жёлтого снега. Я замахнулась хореем, они слегка пригнули головы и не сдвинулись с места. «Пошли вон отсюда!!!» - крикнула я и затопала ногами, мгновенно провалившись в наст до середины ширинки. Олени стояли и смотрели, как я выбираюсь из снега. Пара-тройка из них вытянула шеи, чтобы проверить, не оставила ли я в снегу немножко мочи, а один даже сунулся с этим вопросом непосредственно ко мне . «Пошел вон, козёл», - сказала я, ударила его по харе и в этот момент до тошноты напомнила себе институтку, попавшую в кубло нахалов и отбивающуюся от них веером.

В чум я вернулась ни с чем. То есть, наоборот.

- Ну как? – спросила Алла Айваседо. Мы с ней познакомились в Самбурге, хороший город, тыща человек населения, включая интернатских детей. Это Алла привезла меня в стойбище к своим родственникам, представив как «хорошую русскую, правда, немного того».

- Да никак, - сказала я.
- Олени? – спросила Алла.
- Как вы вообще тут в туалет ходите? – спросила я.
- Да как. Пошли покажу, - сказала Алла, - я как раз тоже уже хочу.

И мы пошли.

Олени уже разбрелись по стойбищу, но, увидев нас, стали группироваться и готовиться к охоте.

- На них надо крикнуть, они разбегутся, - объясняла Алла на ходу.
- Я орала, - сказал я.
- Да как ты там орала, - махнула она в мою сторону щепкой. Щепку она захватила в чуме у «буржуйки».
- Нормально орала, - сказала я, но, вспомнив институтку, заткнулась.

Олени шли за нами хорошо обученной «свиньёй».

Алла остановилась, выковыряла в насте ямку щепочкой и взялась за полы ягушки (это такая девичья малица из оленьих шкур). Олени подошли и встали как вкопанные метрах в двух, не спуская глаз с выколупанной Аллой лунки.

- Смотри, как надо, - сказала Алла и, набрав воздуху, крикнула на полтундры:

- А НУ НА ХУЙ БЫСТРО!!!

Олени всё еще бежали, когда Алла встала и расправила ягушку. Когда встала я, олени уже возвращались, но были еще далеко.

С того момента я ходила в тундру без провожатых. «А ну на хуй быстро!!!» - это я ведь и сама умею сказать, когда приспичит. Причем, вскоре выяснилось, что данную фразу не обязательно кричать полностью, достаточно и усеченного варианта. «А ну на хуй!!!» - доносилось время от времени из тундры. Это означало, что кто-то из обитателей стойбища пошёл в туалет.

Через три дня я научилась различать их по голосам.

[Пyмяyx**]

Забавно. Читал о таком.

[Нурофен]

:qip_en:
Рассказ прикольный))
Были времена когда я служил на Чукотке и раз мне приходилось отливать на просторах чукотской тундры
при минус 47 градусов))
Приходилось член держать в теплой руке чтобы он не замерз даже за те мговения когда я опорожнялся))
​Но как "ходить" по большому-это мне кажется просто жесть)))))