Пyмяyx**
19.03.2024, 14:26
Луис Барраган. Жизнь в розовом цвете
Прохладные фонтаны, затененные дворы и выкрашенные в яркие цвета стены. Мексиканский архитектор Луис Барраган объединил принципы европейского модернизма и национальные традиции, доказав, что глубокая духовность и современная архитектура способны ужиться в одном и том же абстрактном мире. Каждая работа Луиса Баррагана проникнута магией.
https://uam.ru/wp-content/uploads/2022/03/c1a2621945ae7ff8fdfbbd4a9fbdd815.jpg https://uam.ru/wp-content/uploads/2022/03/5fc3d2a1f75e73bfd62f41a226a509de_ckv2xxm8-950-1186.jpg https://uam.ru/wp-content/uploads/2022/03/88677f73d216f439ea9f80f39ac760a9.jpg
Первое, что вы видите в Мехико, — это цвет. Текстиль в полоску, орнаменты на керамике, сувенирные сомбреро всех цветов. И даже в ряду серых городских зданий словно из ниоткуда может объявиться розовый, как бланманже, бетонный дом. Проекты мексиканского архитектора Луиса Баррагана, которые часто именуют «эмоциональной архитектурой», точно соответствуют настроению города. Игривый розовый Casa Gilardi, созданный 75-летним зодчим. Casa Ortega, знаменующий кульминацию экспериментов Луиса Баррагана с функционализмом. И, наконец, главный шедевр — Casa Luis Barragán, построенный в 1948 году и внесенный в Список Всемирного наследия ЮНЕСКО. Жилище и мастерская Луиса Баррагана — это номера 12 и 14 на улице Генерала Франсиско Рамиреса. Строгий главный фасад с его естественной шероховатостью оштукатуренного бетона скрывает интерьеры, выкрашенные в лимонный, розовый, оранжевый цвета. Этот дом Барраган обживал в течение 40 лет. Все в нем осталось нетронутым: полки с книгами, кожаные кресла, фарфор в шкафах, «Кадиллак» в гараже.
https://uam.ru/wp-content/uploads/2022/03/cuadra-san-cristobal_main-1000x750-1.jpg https://uam.ru/wp-content/uploads/2022/03/lrbln4.jpg
Луис Барраган родился в 1902 году в богатой семье в Гвадалахаре. В молодости он путешествовал по миру, вдохновляясь мавританской Альгамброй в Гранаде, садами в Провансе и африканскими глиняными хижинами. В той же степени его впечатлили лекции Ле Корбюзье, которые он посещал в Париже. Высокий, голубоглазый и лысый с молодых лет, Барраган любил и умел жить красиво. Предпочитал английские спортивные куртки и шелковые рубашки. Читал Пруста и слушал классическую музыку. Его горничная должна была уметь готовить полностью розовые блюда. При этом Луис Барраган всегда был набожным католиком. Его работы характеризуются оригинальной смесью жажды жизни и самоотречения. «Где вы найдете больше эротики, чем в монастыре?» — спросил он однажды. Отвергая увлечение своих европейских современников «прозрачными» домами, Луис Барраган был убежден, что тень «является основной человеческой потребностью». Его фонтаны защищены дворами, яркие интерьеры укрыты слепыми стенами. Частная жизнь и уход от суеты — высшая ценность. «Любая архитектурная работа, которая не выражает спокойствия, является ошибкой», — заявил Луис Барраган, принимая Притцкеровскую премию в 1980 году.
https://uam.ru/wp-content/uploads/2022/03/mdw_gilardi5.jpg https://uam.ru/wp-content/uploads/2022/03/dreamstime_l_27431280-scaled.jpg https://uam.ru/wp-content/uploads/2022/03/dreamstime_l_24270776-scaled.jpg
Пять высоких разноцветных башен, построенных по проекту Луиса Баррагана в конце 50-х годов рядом с шоссе Керетаро в Сьюдад Сателите, служат визуальным символом города-спутника Мехико.
Луис Барраган не разделял утопических грез коллег по другую сторону океана. Он работал с прямыми углами, ровными плоскостями, простейшими материалами вроде необожженного кирпича, древесины и известняка. Это приземленная архитектура: внутренние дворики, открывающиеся к небу, яркие цветные блоки, безмятежные сады. Но в простоте всегда есть место поэзии. Конюшни Сан-Кристобаль при своей утилитарности удивляют контрастами терракотового, белого, розового цветов. Часовня монастыря капуцинок в Тлальпане напоминает Миртовый двор в Альгамбре. Так же, как мавры строили архитектурные оазисы на юге Испании, так и Барраган стремился воссоздать в своем проекте отголоски эдемского сада. Влияние Луиса Баррагана ощущается в наши дни, когда Джон Поусон, Клаудио Сильвестрин или Тадао Андо добавляют неожиданный всплеск теплого цвета в принципиально прохладную, нейтральную эстетику. Мистический язык великого мексиканца востребован и в мире моды. Например, когда на фотографиях рекламной кампании Louis Vuitton появляются высокие потолки и высокие стены в розовых и фиолетовых оттенках — это отголоски магии мастера, который умел превращать «дома в сады, а сады — в дома».
— Архитектору важно видеть так, чтобы видение не было подавлено рациональным анализом. Луис Барраган
Прохладные фонтаны, затененные дворы и выкрашенные в яркие цвета стены. Мексиканский архитектор Луис Барраган объединил принципы европейского модернизма и национальные традиции, доказав, что глубокая духовность и современная архитектура способны ужиться в одном и том же абстрактном мире. Каждая работа Луиса Баррагана проникнута магией.
https://uam.ru/wp-content/uploads/2022/03/c1a2621945ae7ff8fdfbbd4a9fbdd815.jpg https://uam.ru/wp-content/uploads/2022/03/5fc3d2a1f75e73bfd62f41a226a509de_ckv2xxm8-950-1186.jpg https://uam.ru/wp-content/uploads/2022/03/88677f73d216f439ea9f80f39ac760a9.jpg
Первое, что вы видите в Мехико, — это цвет. Текстиль в полоску, орнаменты на керамике, сувенирные сомбреро всех цветов. И даже в ряду серых городских зданий словно из ниоткуда может объявиться розовый, как бланманже, бетонный дом. Проекты мексиканского архитектора Луиса Баррагана, которые часто именуют «эмоциональной архитектурой», точно соответствуют настроению города. Игривый розовый Casa Gilardi, созданный 75-летним зодчим. Casa Ortega, знаменующий кульминацию экспериментов Луиса Баррагана с функционализмом. И, наконец, главный шедевр — Casa Luis Barragán, построенный в 1948 году и внесенный в Список Всемирного наследия ЮНЕСКО. Жилище и мастерская Луиса Баррагана — это номера 12 и 14 на улице Генерала Франсиско Рамиреса. Строгий главный фасад с его естественной шероховатостью оштукатуренного бетона скрывает интерьеры, выкрашенные в лимонный, розовый, оранжевый цвета. Этот дом Барраган обживал в течение 40 лет. Все в нем осталось нетронутым: полки с книгами, кожаные кресла, фарфор в шкафах, «Кадиллак» в гараже.
https://uam.ru/wp-content/uploads/2022/03/cuadra-san-cristobal_main-1000x750-1.jpg https://uam.ru/wp-content/uploads/2022/03/lrbln4.jpg
Луис Барраган родился в 1902 году в богатой семье в Гвадалахаре. В молодости он путешествовал по миру, вдохновляясь мавританской Альгамброй в Гранаде, садами в Провансе и африканскими глиняными хижинами. В той же степени его впечатлили лекции Ле Корбюзье, которые он посещал в Париже. Высокий, голубоглазый и лысый с молодых лет, Барраган любил и умел жить красиво. Предпочитал английские спортивные куртки и шелковые рубашки. Читал Пруста и слушал классическую музыку. Его горничная должна была уметь готовить полностью розовые блюда. При этом Луис Барраган всегда был набожным католиком. Его работы характеризуются оригинальной смесью жажды жизни и самоотречения. «Где вы найдете больше эротики, чем в монастыре?» — спросил он однажды. Отвергая увлечение своих европейских современников «прозрачными» домами, Луис Барраган был убежден, что тень «является основной человеческой потребностью». Его фонтаны защищены дворами, яркие интерьеры укрыты слепыми стенами. Частная жизнь и уход от суеты — высшая ценность. «Любая архитектурная работа, которая не выражает спокойствия, является ошибкой», — заявил Луис Барраган, принимая Притцкеровскую премию в 1980 году.
https://uam.ru/wp-content/uploads/2022/03/mdw_gilardi5.jpg https://uam.ru/wp-content/uploads/2022/03/dreamstime_l_27431280-scaled.jpg https://uam.ru/wp-content/uploads/2022/03/dreamstime_l_24270776-scaled.jpg
Пять высоких разноцветных башен, построенных по проекту Луиса Баррагана в конце 50-х годов рядом с шоссе Керетаро в Сьюдад Сателите, служат визуальным символом города-спутника Мехико.
Луис Барраган не разделял утопических грез коллег по другую сторону океана. Он работал с прямыми углами, ровными плоскостями, простейшими материалами вроде необожженного кирпича, древесины и известняка. Это приземленная архитектура: внутренние дворики, открывающиеся к небу, яркие цветные блоки, безмятежные сады. Но в простоте всегда есть место поэзии. Конюшни Сан-Кристобаль при своей утилитарности удивляют контрастами терракотового, белого, розового цветов. Часовня монастыря капуцинок в Тлальпане напоминает Миртовый двор в Альгамбре. Так же, как мавры строили архитектурные оазисы на юге Испании, так и Барраган стремился воссоздать в своем проекте отголоски эдемского сада. Влияние Луиса Баррагана ощущается в наши дни, когда Джон Поусон, Клаудио Сильвестрин или Тадао Андо добавляют неожиданный всплеск теплого цвета в принципиально прохладную, нейтральную эстетику. Мистический язык великого мексиканца востребован и в мире моды. Например, когда на фотографиях рекламной кампании Louis Vuitton появляются высокие потолки и высокие стены в розовых и фиолетовых оттенках — это отголоски магии мастера, который умел превращать «дома в сады, а сады — в дома».
— Архитектору важно видеть так, чтобы видение не было подавлено рациональным анализом. Луис Барраган