Пyмяyx**
05.10.2003, 22:55
Написано в соавторстве с Солнышком (картонным)
Алёна открыла глаза. Сквозь трисы [жалюзи] проскальзывал полосатый свет. Будильник, сволочь, опять не сработал. Блин, уже полдевятого, пора на работу. А башка-то, башка, ой как трещит!
Вчерашний парень из паба, с которым она провела ночь, промычал что-то во сне и положил ей на грудь руку с длинными волосатыми пальцами. Его тоже следовало бы разбудить.
"Эй, эй! - Алёна расталкивала костлявое тело, спрятанное под одеялом, - эй, чувак, вставай, я не хочу из-за тебя на работу опаздывать".
Одеяло с чувака соскользнуло, и Алёна увидела совершенно голого волосатого настоящего чёрта. Такого, как положено, - с рогами, копытами и хвостом.
"Ой, мамочки, галюники пошли! Допилась, догулялась..." -испугалась Алёна.
http://www.proza.ru:8004/texts/2002/01/29-81.html
(http://www.proza.ru:8004/texts/2002/01/29-81.html)
ЧП на улице Ерушалаим
Чтобы не мучить читателя, примечания я поместил не в конце рассказа, а тут же, в квадратных скобках []
Алёна открыла глаза. Сквозь трисы [жалюзи] проскальзывал полосатый свет. Будильник, сволочь, опять не сработал. Блин, уже полдевятого, пора на работу. А башка-то, башка, ой как трещит!
Вчерашний парень из паба, с которым она провела ночь, промычал что-то во сне и положил ей на грудь руку с длинными волосатыми пальцами. Его тоже следовало бы разбудить.
"Эй, эй! - Алёна расталкивала костлявое тело, спрятанное под одеялом, - эй, чувак, вставай, я не хочу из-за тебя на работу опаздывать".
Одеяло с чувака соскользнуло, и Алёна увидела совершенно голого волосатого настоящего чёрта. Такого, как положено, - с рогами, копытами и хвостом.
"Ой, мамочки, галюники пошли! Допилась, догулялась..." -испугалась Алёна.
За окном лаяла собака, на иврите ругались соседки, шумно проезжали машины. Как всегда, как обычно. И в комнате ничего не изменилось: тот же круглый плафон над головой, тот же столик Toт же коврик, кресло и та же кровать, на которой спит, мыча и похрапывая, настоящий живой чёрт.
Алёна, до сих пор не спавшая с нечистой силой, всполошилась. Для начала она решила посоветоваться с Ленчиком, её старшим двоюродным братом, учителем и наставником. Набрала номер. Долго никто не брал трубку; наконец, на другом конце провода послышался сонный и недовольный голос Ленчика: "В такую рань... Какого хрена?!" - проворчал он вместо приветствия.
- "Лень! Ты не поверишь! У меня тут чёрт спит, с рогами и копытами. А член у него - во!"
- "Алёнка, мне б твои проблемы. Меньше надо пить
,
девочка. Всё!" - и Ленчик повесил трубку.
"Не верит", - расстроилась Алёна. - "Может, в полицию позвонить? Как там чёрт на иврите?" И Алёна позвонила в полицию.
- "Слиха, эцли бабайт сатан." [(плохой иврит) Простите, у меня дома чёрт ]
- "У вас с ним проблемы?" - спросили у неё по-русски.
- "Да нет..."
- "Он вам чем-то угрожает, рукоприкладствует или покушается на вашу собственность?"
- "Нет, что вы. Он спит."
- "В таком случае вы зря нас беспокоите. Если он спит, значит, он устал, и ничего противозаконного в этом нет. Не беспокойтесь, геверет [(ивр) госпожа]. Если будут проблемы - звоните."
Алёна расстроилась ещё больше и нечаянно стала смахивать крошки с позавчерашнего номера газеты. Взгляд упал на объявление. Возможно, это именно то, что ей сейчас нужно! Позвонила.
- "Служба доверия слушает," - ответил ласковый мужской голос.
- "Здравствуйте! У меня проблема!"
- "Да-да. Мы вас слушаем и будем рады вам помочь."
- "Видите ли, у меня в постели чёрт спит."
- "Извините, как вы сказали? чёрт?"
- "Чёрт, чёрт, с рогами! Понимаете?"
- "А хвост у него есть?"
- "И хвост, и копыта, и шерсть."
- "Очень, очень интересно. Девушка, а простите за нескромный вопрос: Вы к психиатру когда-нибудь обращались?"
- "Нет, а вы?"
Телефонный доверитель смутился. Наверное, он-таки обращался.
- "Девушка, ну перекрестите его, что ли."
- "Ну, перекрестила."
- "Исчез?"
- "Не исчез."
- "Девушка, ну что вам посоветовать... Сходите в синагогу, что ли?"
Да, в синагогу для полного счастья! Там меня только не видели.
- "Всего доброго. Надеюсь, что вы решите свои проблемы и всё у вас будет хорошо."
И владелец ласкового голоса повесил трубку.
Раздался стук в дверь и сердитый голос балабайта[(ивр) хозяина].: "Алона, Алона, ат зохэрэт? Кэсзф айом." [(ивр)Алёна,Алёна, ты помнишь? Деньги сегодня].
"Хренов Мордехай, - подумала Алёна, - где ж я возьму сейчас кэсэф за квартиру? Только бы чёрт мой не проснулся." И Алёна, как обычно притворившись, что её нет дома, молчала и не открывала.
- "Алона, зэ ло яфэ. Ани йодэа, шэ ат бабайт." [(ивр)Алёна, это не красиво. Я знаю, что ты дома]. "А докажи, что ты йодэа", - ухмыльнулась Алена. Мордехай
стучал так громко, что чёрт стал ворочаться и болтать во сне
по-португальски.
- "Алона, ат ло левад!" [(ивр)Алёна, ты не одна?]. - не унимался Мордехай. Всё, прогорела. Придётся сменить тактику. Алёна быстро оделась, спотыкаясь о длинную кибуцную юбку, выскочила за дверь и быстро её захлопнула перед носом балабайта.
- "Ма нишма, [(ивр)что слышно] Мордехайчик?" - кричала она, уже сбегая с лестницы.
- "Леан ат, Алона?"
- "Ле бэйт-кнесет!" [(ивр) в синагогу].
В радиусе пятидесяти метров находились три синагоги. Больше всего Алену привлекала высокая серая с витражами. Сердце зачастило, но страх перед чёртом был сильнее страха перед раввинами.
В синагоге было почти пусто. Служба закончилась, лишь какой-то упитанный очкастый мальчик в чёрной шляпе и с лоснящимися пейсами беседовал с раввином. Преодолев нерешительность. Алена подошла к ним. Рав поднял глаза.
- "Ну?"
- "У меня в постели чёрт."
- "Женщина, не при ребёнке!" - раввин, приподняв шляпу мальчика, поцеловал его в умный лоб и что-то сказал на идиш. Послушное дитя бросило на Алёну любопытный взгляд и выбежало из помещения.
- ""Вы еврейка?" - спросил рав.
- Да.
- "У настоящих евреев чертей не бывает. Как фамилия твоей матери?"
- "Фишман."
- "Хорошая фамилия. А как фамилия матери твоей матери?"
- "Халупович."
- "Хорошая фамилия. А как фамилия матери матери твоей матери?"
- "Не помню, кажется, Уткина."
- "И это, по-твоему, фамилия? Ха-ха. Я же говорю, что у евреев чертей не бывает."
- "Так вы мне не поможете?"
- "Иди в свою книсию. [(ивр)церковь]. Там тебе помогут."
Алёна вышла, а раввин долго ещё приплясывая ходил по синагоге, напевая: «У евреев чертей не бывает. Чири-бири-бом! Не бывает!»
Русская церковь находилась на окраине города. Алена топала по жаре, волнуясь, что странный гость может проснуться и сотворить в квартире такой бардак, что с Мордехаем уж точно во веки веков не расплатиться.
Книсия оказалась не просто церковью, а целым женским монастырём. Для прихожан часы оказались неприёмными. И тут бюрократия! Алёна долго стучала в тяжелые ворота, но ей не. открывали. Она совсем отчаялась и пошла прочь, но тут из боковой калитки вышли две молодые монашки в сереньких платочках. Алёна заколебалась, не зная точно, как следует обращаться к монашкам: "Девушки»? «Женщины»? «Госпожи»? «Геверет»? А монашки всё больше отдалялись.
И тут сама душа Алёны закричала: "Сестры!"
Монашки остановились и оглянулись. Алёна, смущенно улыбаясь, подбежала к ним и выпалила: "Девочки, у меня чёрт дома!"
Монашки округлили глазки, переглянулись и, крестясь, побежали обратно.
"Девочки, не бросайте меня!" - кричала Алена, догоняя их. Когда--, калитка приоткрылась, Алёна успела вслед за сестрами попасть на территорию монастыря. Девицы уходили от неё быстрым шагом, не оборачиваясь и не переставая креститься. У входа в храм одна из них протараторила: "Не входи за нами! Стой здесь, сейчас батюшка выйдет." Вместо почтенного старца к Алёне вышел детина два на полтора с чёрной мужицкой бородой, в рясе и с крестом. Он внимательно выслушал Алену и в глазах у него загорелся охотничий азарт.
- "Будем брать!" - процедил он сквозь зубы и кивнул головой.
Через час обыватели улицы Иерушалаим с удивлением наблюдали странную процессию. Впереди шла молодая ола хадаша [(ивр)новая репатриантка] в длинной кибуцной юбке, рядом - здоровенный поп, вооружённый кадилом, за ними отделение монашек с хоругвями, крестами и прочим церковным инвентарём. Шествие замыкал сантехник с гаечным ключом необычайного размера, который он держал, как копье Георгий Победоносец копьё.
Когда процессия поднималась по лестницам Алёниного дома, Мордехай, живущий этажом ниже, запершись на семь замков и жалея, что год назад поскупился на бронированную дверь "пладелет", испуганно, но не без любопытства посматривал в глазок.
Алёна, окинув взглядом войско, открыла дверь квартиры. Отстранив её, батюшка мужественно вошел первым. За ним ввалились остальные.
Чёрта в квартире не было. На развороченной кровати валялись клочья серо-зелёной шерсти. Видно, чёрт линял.
- "Третий раз ушёл, паскуда!" - тяжко выдохнул батюшка.
Сантехник набрал в лёгкие воздух, чтобы выразиться, но,
вовремя спохватившись, перекрестил рот.
Обработав квартиру святой водой, делегация отбыла. Позже, заправляя постель, Алёна обнаружила под матрасом
толстенную пачку двухсотшекелевых купюр.
сентябрь 1995 г.
Алёна открыла глаза. Сквозь трисы [жалюзи] проскальзывал полосатый свет. Будильник, сволочь, опять не сработал. Блин, уже полдевятого, пора на работу. А башка-то, башка, ой как трещит!
Вчерашний парень из паба, с которым она провела ночь, промычал что-то во сне и положил ей на грудь руку с длинными волосатыми пальцами. Его тоже следовало бы разбудить.
"Эй, эй! - Алёна расталкивала костлявое тело, спрятанное под одеялом, - эй, чувак, вставай, я не хочу из-за тебя на работу опаздывать".
Одеяло с чувака соскользнуло, и Алёна увидела совершенно голого волосатого настоящего чёрта. Такого, как положено, - с рогами, копытами и хвостом.
"Ой, мамочки, галюники пошли! Допилась, догулялась..." -испугалась Алёна.
http://www.proza.ru:8004/texts/2002/01/29-81.html
(http://www.proza.ru:8004/texts/2002/01/29-81.html)
ЧП на улице Ерушалаим
Чтобы не мучить читателя, примечания я поместил не в конце рассказа, а тут же, в квадратных скобках []
Алёна открыла глаза. Сквозь трисы [жалюзи] проскальзывал полосатый свет. Будильник, сволочь, опять не сработал. Блин, уже полдевятого, пора на работу. А башка-то, башка, ой как трещит!
Вчерашний парень из паба, с которым она провела ночь, промычал что-то во сне и положил ей на грудь руку с длинными волосатыми пальцами. Его тоже следовало бы разбудить.
"Эй, эй! - Алёна расталкивала костлявое тело, спрятанное под одеялом, - эй, чувак, вставай, я не хочу из-за тебя на работу опаздывать".
Одеяло с чувака соскользнуло, и Алёна увидела совершенно голого волосатого настоящего чёрта. Такого, как положено, - с рогами, копытами и хвостом.
"Ой, мамочки, галюники пошли! Допилась, догулялась..." -испугалась Алёна.
За окном лаяла собака, на иврите ругались соседки, шумно проезжали машины. Как всегда, как обычно. И в комнате ничего не изменилось: тот же круглый плафон над головой, тот же столик Toт же коврик, кресло и та же кровать, на которой спит, мыча и похрапывая, настоящий живой чёрт.
Алёна, до сих пор не спавшая с нечистой силой, всполошилась. Для начала она решила посоветоваться с Ленчиком, её старшим двоюродным братом, учителем и наставником. Набрала номер. Долго никто не брал трубку; наконец, на другом конце провода послышался сонный и недовольный голос Ленчика: "В такую рань... Какого хрена?!" - проворчал он вместо приветствия.
- "Лень! Ты не поверишь! У меня тут чёрт спит, с рогами и копытами. А член у него - во!"
- "Алёнка, мне б твои проблемы. Меньше надо пить
,
девочка. Всё!" - и Ленчик повесил трубку.
"Не верит", - расстроилась Алёна. - "Может, в полицию позвонить? Как там чёрт на иврите?" И Алёна позвонила в полицию.
- "Слиха, эцли бабайт сатан." [(плохой иврит) Простите, у меня дома чёрт ]
- "У вас с ним проблемы?" - спросили у неё по-русски.
- "Да нет..."
- "Он вам чем-то угрожает, рукоприкладствует или покушается на вашу собственность?"
- "Нет, что вы. Он спит."
- "В таком случае вы зря нас беспокоите. Если он спит, значит, он устал, и ничего противозаконного в этом нет. Не беспокойтесь, геверет [(ивр) госпожа]. Если будут проблемы - звоните."
Алёна расстроилась ещё больше и нечаянно стала смахивать крошки с позавчерашнего номера газеты. Взгляд упал на объявление. Возможно, это именно то, что ей сейчас нужно! Позвонила.
- "Служба доверия слушает," - ответил ласковый мужской голос.
- "Здравствуйте! У меня проблема!"
- "Да-да. Мы вас слушаем и будем рады вам помочь."
- "Видите ли, у меня в постели чёрт спит."
- "Извините, как вы сказали? чёрт?"
- "Чёрт, чёрт, с рогами! Понимаете?"
- "А хвост у него есть?"
- "И хвост, и копыта, и шерсть."
- "Очень, очень интересно. Девушка, а простите за нескромный вопрос: Вы к психиатру когда-нибудь обращались?"
- "Нет, а вы?"
Телефонный доверитель смутился. Наверное, он-таки обращался.
- "Девушка, ну перекрестите его, что ли."
- "Ну, перекрестила."
- "Исчез?"
- "Не исчез."
- "Девушка, ну что вам посоветовать... Сходите в синагогу, что ли?"
Да, в синагогу для полного счастья! Там меня только не видели.
- "Всего доброго. Надеюсь, что вы решите свои проблемы и всё у вас будет хорошо."
И владелец ласкового голоса повесил трубку.
Раздался стук в дверь и сердитый голос балабайта[(ивр) хозяина].: "Алона, Алона, ат зохэрэт? Кэсзф айом." [(ивр)Алёна,Алёна, ты помнишь? Деньги сегодня].
"Хренов Мордехай, - подумала Алёна, - где ж я возьму сейчас кэсэф за квартиру? Только бы чёрт мой не проснулся." И Алёна, как обычно притворившись, что её нет дома, молчала и не открывала.
- "Алона, зэ ло яфэ. Ани йодэа, шэ ат бабайт." [(ивр)Алёна, это не красиво. Я знаю, что ты дома]. "А докажи, что ты йодэа", - ухмыльнулась Алена. Мордехай
стучал так громко, что чёрт стал ворочаться и болтать во сне
по-португальски.
- "Алона, ат ло левад!" [(ивр)Алёна, ты не одна?]. - не унимался Мордехай. Всё, прогорела. Придётся сменить тактику. Алёна быстро оделась, спотыкаясь о длинную кибуцную юбку, выскочила за дверь и быстро её захлопнула перед носом балабайта.
- "Ма нишма, [(ивр)что слышно] Мордехайчик?" - кричала она, уже сбегая с лестницы.
- "Леан ат, Алона?"
- "Ле бэйт-кнесет!" [(ивр) в синагогу].
В радиусе пятидесяти метров находились три синагоги. Больше всего Алену привлекала высокая серая с витражами. Сердце зачастило, но страх перед чёртом был сильнее страха перед раввинами.
В синагоге было почти пусто. Служба закончилась, лишь какой-то упитанный очкастый мальчик в чёрной шляпе и с лоснящимися пейсами беседовал с раввином. Преодолев нерешительность. Алена подошла к ним. Рав поднял глаза.
- "Ну?"
- "У меня в постели чёрт."
- "Женщина, не при ребёнке!" - раввин, приподняв шляпу мальчика, поцеловал его в умный лоб и что-то сказал на идиш. Послушное дитя бросило на Алёну любопытный взгляд и выбежало из помещения.
- ""Вы еврейка?" - спросил рав.
- Да.
- "У настоящих евреев чертей не бывает. Как фамилия твоей матери?"
- "Фишман."
- "Хорошая фамилия. А как фамилия матери твоей матери?"
- "Халупович."
- "Хорошая фамилия. А как фамилия матери матери твоей матери?"
- "Не помню, кажется, Уткина."
- "И это, по-твоему, фамилия? Ха-ха. Я же говорю, что у евреев чертей не бывает."
- "Так вы мне не поможете?"
- "Иди в свою книсию. [(ивр)церковь]. Там тебе помогут."
Алёна вышла, а раввин долго ещё приплясывая ходил по синагоге, напевая: «У евреев чертей не бывает. Чири-бири-бом! Не бывает!»
Русская церковь находилась на окраине города. Алена топала по жаре, волнуясь, что странный гость может проснуться и сотворить в квартире такой бардак, что с Мордехаем уж точно во веки веков не расплатиться.
Книсия оказалась не просто церковью, а целым женским монастырём. Для прихожан часы оказались неприёмными. И тут бюрократия! Алёна долго стучала в тяжелые ворота, но ей не. открывали. Она совсем отчаялась и пошла прочь, но тут из боковой калитки вышли две молодые монашки в сереньких платочках. Алёна заколебалась, не зная точно, как следует обращаться к монашкам: "Девушки»? «Женщины»? «Госпожи»? «Геверет»? А монашки всё больше отдалялись.
И тут сама душа Алёны закричала: "Сестры!"
Монашки остановились и оглянулись. Алёна, смущенно улыбаясь, подбежала к ним и выпалила: "Девочки, у меня чёрт дома!"
Монашки округлили глазки, переглянулись и, крестясь, побежали обратно.
"Девочки, не бросайте меня!" - кричала Алена, догоняя их. Когда--, калитка приоткрылась, Алёна успела вслед за сестрами попасть на территорию монастыря. Девицы уходили от неё быстрым шагом, не оборачиваясь и не переставая креститься. У входа в храм одна из них протараторила: "Не входи за нами! Стой здесь, сейчас батюшка выйдет." Вместо почтенного старца к Алёне вышел детина два на полтора с чёрной мужицкой бородой, в рясе и с крестом. Он внимательно выслушал Алену и в глазах у него загорелся охотничий азарт.
- "Будем брать!" - процедил он сквозь зубы и кивнул головой.
Через час обыватели улицы Иерушалаим с удивлением наблюдали странную процессию. Впереди шла молодая ола хадаша [(ивр)новая репатриантка] в длинной кибуцной юбке, рядом - здоровенный поп, вооружённый кадилом, за ними отделение монашек с хоругвями, крестами и прочим церковным инвентарём. Шествие замыкал сантехник с гаечным ключом необычайного размера, который он держал, как копье Георгий Победоносец копьё.
Когда процессия поднималась по лестницам Алёниного дома, Мордехай, живущий этажом ниже, запершись на семь замков и жалея, что год назад поскупился на бронированную дверь "пладелет", испуганно, но не без любопытства посматривал в глазок.
Алёна, окинув взглядом войско, открыла дверь квартиры. Отстранив её, батюшка мужественно вошел первым. За ним ввалились остальные.
Чёрта в квартире не было. На развороченной кровати валялись клочья серо-зелёной шерсти. Видно, чёрт линял.
- "Третий раз ушёл, паскуда!" - тяжко выдохнул батюшка.
Сантехник набрал в лёгкие воздух, чтобы выразиться, но,
вовремя спохватившись, перекрестил рот.
Обработав квартиру святой водой, делегация отбыла. Позже, заправляя постель, Алёна обнаружила под матрасом
толстенную пачку двухсотшекелевых купюр.
сентябрь 1995 г.