Банаши
Я возвращался домой из командировки. Командировка была на планету Танчджекой или, официально, π-Лиры – 6. Командировка длительная – 4700 туандов, что соответствует примерно 149 Новоеенисейским дням или 98 земным. Планета, скажу я вам, неуютная, холодная. За бортом станции от – 60° С, до – 140°. Атмосфера жиденькая, в основном – гелий.Темно: планета повёрнута к звезде одним боком, а станция построена как раз на теневой стороне. Коллектив примерно человек 20, а также 6-8 генулейцев, 2-3 мурзынянина и один куруман, который на станции, похоже, обосновался надолго. Почему примерно? Люди и другие существа прилетали и улетали, когда срок их командировки заканчивался, поэтому состав наш всё время менялся. Короче, всего около 30 разумных существ. Из блока станции почти не выходили. Ну, может, раз 10 за всё время. А что там снаружи? Голые чёрные скалы, в свете прожекторов нашего вездехода? Пожалуй, живописно, но однообразно. И далеко не уедешь. Да и ни к чему. Да и не некогда кататься. Работать надо! Люди – все мужчины. Вообще-то женщины в космосе работают наравне с нами, но вот на нашей станции – ни одной. Развлечения – телевизор, интернет, настольные игры. Мы уже все друг другу надоели. Короче, тоскливейшая командировка. Хоть вой!
И вот вся мой работа проделана. А не улететь. Ракета прибудет аж через 2300 туандов! То есть ещё почти половину того времени, что я тут отбыл мне ещё быть. Полтора месяца!
«А что? – говорят мне, – солдат спит, служба идёт. Отдыхай, фильмы смотри! А ракету раньше, ну, никак прислать не можем!» Р-р-р-р-р!
А тут за генулейцами ракету прислали. Один из них и говорит мне:
– Слушай, а лети с нами! Чего тебе, правда, тут болтаться! Через 600 туандов мы будем на Фангенстумее, а оттуда ракеты часто летают. И на Новый Енисей тоже.
А я вправду, – подумал я, – чего мне тут болтаться? Осточертела станция! И 600 – не 2300!
Сложил я свои вещи и – на корабль генулейцев.
Генулейцы – существа, похожие осминогов. Именно так с Лёгкой руки Герберта Уэллса представляли инопланетян люди XX-XXI веков. Только щупалец у них не 8, а 12. Живут они, как и положено осьминогам, в жидкой среде, хотя могут некоторое время находиться и в газовой. Планеты, на которых они живут, очень холодные. Идеальная среда для генулейца – океан из жидкого бромистого водорода. Соответствующим образом был устроен и их космический корабль: огромный бассейн с переборками. Естественно, для перевозки людей он совсем не был приспособлен. Но всего-то 600 туандов! Не потерплю в скафандре? Потреплю, решил.
… Н-да… На станции у меня была комната 3Х2.7 + санузел, комната, наполненная воздухом. Нормальным воздухом. Тут же у меня была каюта 1.5Х1.8Х1.9 которую, так и быть, не заполнили жидкостью, но которая была наполнена не менее ядовитой газовой смесью из угарного газа и ещё какой-то гадости. И температура – 80. Бр-р-р!
Ну, да, скафандр. Но каково находиться в скафандре столько времени! Да современные скафандры максимально удобны. В скафандре можно есть, правда, только жидкую пищу, можно справлять естественные надобности. Но вот, помыться, например, никак. Почесаться, правда, можно. Есть специальные приспособления. 600 туандов в скафандре! В тесной каюте! То есть, я, конечно, мог гулять по кораблю, мог беседовать с попутчиками, смотреть в иллюминатор, но от тоски и тесноты хотелось бросаться на стены. Чувствовал себя как птица в клетке. И не просто в клетке, а в крохотной клетке-переноске. И всё чаще приходилось чесаться. Мне казалось, что по мне ползают вши и прыгают блохи. Конечно, никаких насекомых под скафандром не было и быть не могло. Но всё время было ощущение: вот кто-то ползёт по спине, а вот по плечу. Питание – холодные бульоны и напитки. Тоже озвереть можно. Кровати, конечно, не было. Зачем генулейцу кровать? Он – бултых в бассейн и – хорошо. Да, ещё один момент, вход в каюту был через довольно узкое отверстие в нижней части пола коридора, а уровень пола каюты был ниже пола почти на метр. Ну, хоть, стремянку у них раздобыл. Интересно, зачем им стремянка? Вообще, генулейцы, неплохие ребята, но за время, проведённое на станции мы друг другу осточертели. В общем, время тянулось. Минутки считал.
И вот, наконец, Фангенстумей. Пока приземлились, пока уладили все формальности… Ну, не мне вам рассказывать, как это бывает.
Ещё по дороге я навёл справки про космопорт на Фангенстумее. Космопорт высшего класса. И, самое главное, в нём есть 65-й сектор. Для тех, кто далёк от космических путешествий (бывают такие, которые дальше своего города нос не высовывают) поясню, что это за сектор такой. Это сектор, в котором человек может находиться без скафандра. Температура около +20°, в атмосфере 20-22% кислород, атмосферное давление около 1000 бар и т.д. Разумеется, система эта существует не только для людей, но, вообще, для существ, живущих на планетах с условиями, близкими к земным. Для других существ – другие сектора. Например, в 28 секторе температура – 40° и атмосфера из смеси метана и углекислого газа, а в 188-м – жара +120° и атмосфера из паров ртути. Ну, есть такие, для которых это самые комфортные условия. Нулевой сектор – вакуум. Надеюсь, физику все учили, и никто не станет спрашивать: «А какая там температура?» И нумерация эта во всех космопортах Вселенной одинакова. Очень удобно. Да, конечно, в маленьких космопортах может и не быть всех секторов. А самые маленькие, вообще, на сектора не делятся: что снаружи, то и внутри. Но, к счастью, на Фангенстумее космопорт оказался большой и благоустроенный и 65-й сектор там был.
Также заранее я выяснил, что корабль в сторону Нового Енисея ещё не скоро. 180 туандов. Ну, будет время отдохнуть.
После прохождения всех формальностей, я попрощался с генулейцами. Они направились в свой 29 сектор, а я – в свой, 65-й.
Народу в секторе было мало. Людей я не увидел вообще. Группа выуенгков, где-то 5 или 6 шла по своим делам. Я сразу пошёл в баню. Да! Там была баня. Самая настоящая! И русская с паром! И финская! И турецкая! Я снял скафандр и вдохнул воздух. Наконец то! Робот унёс скафандр. А я первым делом встал под горячий душ и долго смывал с себя многодневную грязь. Потом я парился в баньке. И снова мылся. Потом плескался в бассейне. Как хорошо дышать воздухом! Как хорошо купаться! Как хорошо быть чистым! В бане я был один. Ну, это естественно. Корабль ещё не скоро. Кто станет приезжать в космопорт задолго до отлёта? Видно, таких как я, больше не нашлось.
Приведя себя в порядок, я облачился в чистое и направился в кафе. В кафе я тоже был один. Я заказал роботу гречневую кашу с молоком, бутерброд с сыром и кофе капучино. Через несколько секунд мой обед был синтезирован и стоял на столе. Вы спросите, почему так скромно? Почему я не заказал что-нибудь посущественнее, скажем бифштекс с кровью или омаров? Да просто я боялся, что после долгого питания бульонами и соками, от тяжёлой пищи у меня случится расстройство желудка. Нет, к нормальной еде нужно привыкать постепенно.
Я приступил к трапезе. И в этот момент в кафе вошёл банаш. Тех, у кого слово «банаш» ассоциируется со словом «банан», спешу заверить, что банаши совершенно непохожи на бананы. Ничего общего. Разве что, и те и другие продолговатые. Но, ведь, люди тоже продолговатые. Банаши очень интересное, я бы сказал, красивые существа. Они отдалённо напоминают попугая, а больше – детскую пирамидку или ёлку, но не зелёную, а разноцветную. Представьте себе конус высотой с десятилетнего ребёнка. И на конус как бы надеты разноцветные плащи, один на другой. При том, нижние плащи длиннее и выбиваются из-под верхних. Что называется, «из-под пятницы – суббота». Верхний плащ… Нет, скорее, шапка красная, потом – синий «плащ», потом – желтый, зелёный, снова жёлтый, бежевый. На высоте где-то 2/3 роста плащи прерываются. Там – широкое чёрное кольцо, к которому приделаны по четырём сторонам четыре конечности, соответствующие, судя по всему, нашим человеческим рукам. У них 3 сустава и подобие кисти с десятком «пальцев» И снова – разноцветные «плащи»: оранжевый, серый, коричневый, синий, фиолетовый, бордовый. До пола. Нижние конечности скрыты последним бордовым «плащом» Или «юбкой»? Да, пожалуй, это больше похоже на юбки. А на макушке – нечто вроде тарелки локатора, поворачивающееся то влево, то вправо. Судя по всему, это орган зрения и слуха одновременно.
Банаши похожи на нас тем, что им тоже нужны кислород и вода. Потому-то они, попадая в космопорт, тоже выбирают 65-ю зону. Кроме того, они, как и мы, видят и слышат. И даже общаются при помощи звуков.
Банаш направился в мою сторону:
– Не помешаю? – спросил он.
– Нет.
Почему бы и не поговорить с банашем? Времени полно. Заняться всё равно нечем. Вообще-то я собрался идти в гостиницу и поспать. Но прикинул, что сил на беседу хватит. Не слишком долгую, конечно. Кроме того, мне было просто любопытно. Банашей я видел много раз и на Новом Енисее, и на Земле и на других планетах, но близко ни с одним из них общаться не приходилось.
Банаш что-то заказал роботу-официанту. У меня вдруг возникли опасения: а вдруг пища банашей отвратительно пахнет? Но робот принёс большие прозрачные сосуды с разноцветными жидкостями. Никакого запаха. Банаш просунул в сосуд палец и жидкость в сосуде стала убывать. Ага! Значит их конечности одновременно являются и органами питания, – понял я.
– Хорошо здесь! – сказал банаш, – Тихо, спокойно.
Я кивнул. Потом, подумав, что жест может быть не понят, выразился словесно.
– Да, хорошо, спокойно.
Банаш говорил, разумеется, на своём языке. А встроенный в мой мозг компьютер переводил его слова на русский и наоборот, встроенный в его мозг… или что-там у него?... Ну, короче, встроенный в него компьютер переводил мою речь на его язык.
– Куда направляетесь, позвольте узнать? – спросил банаш.
– Домой! – ответил я.
– На Землю?
– На Новый Енисей.
– Не знаю. А на Земле был на экскурсии. Нью-Йорк, Лондон, Париж, Вена, Прага, Москва, Ленинград, Пекин, Токио... Это было великолепно!
– Я тоже бывал на Земле и не раз. Земля – родина Человечества. Но нас, людей, уже 40 миллиардов. Земля столько не выдержит. Мы осваиваем другие планеты.
– Мы тоже. На Гурневе осталось немного нас.
– Ну, а Вы куда направляетесь? – спросил я.
– А я лечу на Паврнаецус.
– Домой, по работе, в гости, отдохнуть?
Банаш вздохнул. Точнее, это мой компьютер перевёл какой-то изданный банашем звук как тяжёлый вздох.
– Ни то, ни другое, не третье и не четвёртое. Я эмигрант. Бегу с Маиыеча. А поскольку между Паврнаецусом и Маиыечем прямого сообщения нет, пересадку делаю здесь. Вы, я думаю, слышали о событиях на Маиыече?
– Мне очень стыдно, но я не в курсе, – признался я.
Во Вселенной более 30 000 планет с разумной жизнью. Уследить за событиями на каждой из них просто нереально. Но, честно говоря, мне было даже неудобно. Банаш на Земле побывал. А я не только не был ни на одной из банашских планет, но даже не слышал их названий и, тем более, ничего не знаю о том, что на этих планетах происходит.
– Расскажите, – попросил я.
– Конечно. Позвольте представиться. Агвнквы Дуноролвав Пах Ннор
– Антоновский Михаил Александрович. Можно Миша.
Я специально сказал полные фамилию имя и отчество, а потом просто имя, в расчёте, что банаши свои длинные имена тоже как-то сокращают. И оказался прав.
- Очень приятно. Меня тоже можно называть просто Ннор. Так вот. Планета Маиыеч вращается вокруг голубой звезды под названием Провненв. Четвёртая планета системы. Освоили планету давно. Когда наши предки высадились на ней, это был очень неуютный мир: океан и пустыни. И только возле берега океана и в долинах рек росла скудная растительность. Наши предки прорыли каналы, обводнили пустыню, построили прекрасные города и деревни, поставили музынты и ухругали шупрыты.
Раньше программа-переводчик если встречалось слово, которое невозможно было перевести на русский, оставляло его неизменным. Новая версия программы ставит слово в соответствующую грамматическую форму. Получается, порой, забавно, но воспринимается легче.
– Простите, – сказал я банашу, но я не знаю, что такое «музынты», «шупрыты» и «ухругать»
– Музымты, это такие бурнавгы, только без лупрустов. Шупрыты, это дугнывые говородроусы, а ухругать, значит, мордоново распунтырить, но не полвыфо, а предельно гунгово до поролукости.
– Всё равно ничего не понял. Музымты – это живые существа, природные объекты, устройства?
– Это пуролвыцы.
Совсем понятно! Конечно, я бы мог узнать в Интернете, что это за музымты и шупрыты, но это бы заняло много времени. А я был уставшим. В конце концов, из контекста понятно: была пустынная планета, а банаши, молодцы, обустроили её. Вникать в детали некогда и нет смысла. Ведь я же не собираюсь в ближайшее время лететь на эту планету. А если понадобится мне туда лететь, ну, вот тогда и будем разбираться. Поэтому я больше старался не перебивать собеседника. Пускай рассказывает, как умеет. Тем временем банаш продолжал.
– В общем, планета наша процветала. Но 12 лет назад, – ]их лет, отметил я. Интересно, сколько у них длится год[, – на Маиыече произошёл государственный переворот. Законный правитель Амрутавыв был свергнут, а власть захватили маывлрки во главе с преступником, бывшим аедаывом Равоквыном. На планете установилась жестокая диктатура. Прежде всего были ывкыфнуты все пунгшереи, кроме Ловенкенской, но и та была горпровнасена и подругаорвана в урноип. Зато нагронгери буюумутны, полно вунаонгвов. Прямо деваться от них некуда! Банашам запретили гураноывать пррувентов, зато всех поголовно, даже нарвыывов заставляют иаровить укантов и даже без варовноывов. Если банаш не хочет иаровить укантов, его бросают в тюрьму, где гонгосят вогонкуру.
– Это пытки такие? – догадался я.
– Да, это страшные пытки. От этого у банашей цыпросится шава и гуминится муртогор.
Мне показалось, что Ннор вздрогнул от ужаса.
– Да, сочувствую, – сказал я.
– Конечно же, народ не смирился. По всей планете начались народные волнения, митинги, демонстрации. Патриоты уходили в леса и в араывкыфы. Всюду создавались партизанские отряды. Наконец в позапрошлом году в Арнывшане началось народное восстание. Восставшие захватили город, перебили или арестовали капарваквистов. Гарнизон города перешёл на сторону восставших. При поддержке партизан армия восставших двинулась на Раывыеыф. Но правительственные войска жестоко подавили восстание. Большая часть повстанцев была убита или брошена в тюрьмы. Но некоторым удалось скрыться. Мерзавцы праздновали победу. Я сам в это время жил в Нагаыоале и работал кангаревелом в местной гуурене. Нашу гуурену, конечно же, сразу закрыли. Я оказался без работы. Перебивался случайными заработками: убирал улицы, чистил заранагоаты, чинил варгуски, куртучил маасканы. В общем, работа тяжёлая и грязная. А жизнь, тем временем, стала совсем невыносима. После подавления восстания власти совсем оборзели. ]надо же, какие слова переводчик знает![ Закрыли пуандорты, все до последнего, всех обязали нгородырить павпавгеей, даже детей. Если у кого-то дома находили равлвае, его тут же раногропили. В общем, жить стало невыносимо. И я решил бежать. Я смог наняться уборщиком на корабль напровейцев. Как Вам известно, напровейцы тоже дышат кислородом, но они привыкли жить в жаре. Их сектор 68. [Знаю. +50°. И кислорода только 13%. Тяжело, но выдержать можно] А мне приходилось не просто находиться в таких условиях, но и работать. Но вот я здесь. И скоро полечу на Паврнаецус. Через 3 с половиной туанда.
– А что там?
– А там совсем другое дело. Там вменяемое, демократическое правительство. Все пунгшереи пангорогны. И нагронгери авартанны. И иаровить укантов, также как нгородырить павпавгеей, никого не заставляют. И пуандорты открыты. Там свобода! Хотя, конечно, чужбина. Я буду скучать по нашей планете, по родному Нагаыоалу, по нашей речке Вуузде, по нашим чудесным навакеуккуеным лесам, по друзьям. Но зато – свобода. Конечно, первое время придётся тяжело. Зато в пуандорт снова ходить смогу. Открыто! Не таясь! И никаких вунаонгвов.
– Что ж, – сказал я, – желаю Вам успеха на новом месте. Хорошо устроиться. А я пойду отдыхать. Извините, очень устал.
– Спасибо за то, что выслушали, – сказал Ннор, – и Вам счастливо добраться. А моя эмиграция, надеюсь, долго не продлится. Мы победим!
«Rotfront!» – подумал я, но промолчал, потому что это словосочетание переводчик не перевёл бы никак.
– Миша! – окликнул меня Ннор, когда я повернулся к нему спиной.
– Да, – я обернулся.
– И расскажи, пожалуйста, людям, про нашу беду!
– Хорошо, – пообещал я, – расскажу. Ещё раз, счастливого полёта и до свидания.
Забавно в конце получилось, когда в конце Ннор перешёл на «ты». Вряд ли в его языке имеется обращение на «Вы» Это чисто человеческое изобретение, использование грамматической формы множественного числа для выражения уважения. Да и у людей не во всех языках обращение на «Вы» имеется. Вот в английском что одному человеку, что нескольким говорят «you». Переводится как «Вы» или как «ты» по смыслу. Точно также, при общении с инопланетянами. Интересно, почему программа-переводчик решила, что мы уже общаемся накоротке? Какие мои или его слова стали для неё маркёром?
Вообще, любопытная это штука, машинный перевод. Ведь, вот так подумать, инопланетянам тоже многие наши понятия невозможно объяснить одним словом. Вот те же банаши, конусы и конусы. Несгибаемые. Ни разу не видел, чтобы банаш наклонился, согнулся как-то. Похоже, конструкция тела это не предусматривает. И вот как ему перевести глагол «сидеть»? Стоять банаш может. Лежать? Почему нет? А вот сидеть, ну, никак. И если на планетах, где живут банаши не водятся более гибкие существа, то и понятия такого в их языке нет.
Вот я – инженер. А инженер, он и на Альдебаране инженер. А как перевести на язык банаша слово «парикмахер»? Волос-то у них нет. «Парикмахер»? Человек или робот, который делает причёски. А что такое «причёска»? Конструкция из «волос». А что такое «волосы» и зачем создавать из них конструкции?
И «сидеть» и «причёска», это антропоморфизмы, непонятные представителям инопланетных рас.
Есть понятия универсальные: «звезда», «планета», «камень», «двигаться», «поднимать», «опускать», «лететь», «умирать», «убивать», «создавать», «строить», «ломать» , «ветер», «озеро», ну, числа, … Пусть в озере не вода, а, серная кислота или жидкий метан, всё равно, жидкость, тоже, кстати, понятие универсальное. А если жидкость течёт, то это уже – река. Неважно, на какой планете и что за жидкость. Математические, физические, химические термины…
И вполне естественно, что в языке бананей (кстати, наверняка у них не один язык, а несколько) есть слова, перевести которые на любой человеческий язык одним словом невозможно. Я, ведь, даже не знаю, как банаши устроены, какие у них есть органы и, тем более, как они называются. Конечно, космобиолог, специалист по банашам, знает. А я – нет. Вот, ведь, и разноцветные «плащи-юбки» и «локатор» как-то называются. А как? И как объяснить банашу слово «селезёнка»? Нет, объяснить можно. Но, ведь, не одним словом!
Ладно, банаши. Они, хоть, звуками общаются. А есть существа, которые общаются жестами или электрическими импульсами или с помощью испускаемых ими лучей. Их понять ещё сложнее.
А с другой стороны, ну, и что я не понял? На их планете власть захватили нехорошие парни. Равоквын этот, конечно, гад ползучий. Я не знаю, что такое «гураноывать пррувентов», но вот хотят люди… то есть, банаши, а этот гад не даёт. Я не знаю, что значит «нгородырить павпавгеей», но вот не хотят банаши, а их заставляют, сволочи! Ладно, будет время, наведу справки.
Гостиничный номер был небольшой, уютный. Можно было подумать, что ты находишься на Новом Енисее, на Земле или на Июлине, если бы не отсутствие окон. Белый ковёр, в котором утопают ноги, обитые деревом стены (уж не знаю, настоящее дерево или пластик под дерево), настоящая широкая кровать, мягкое розоватое освещение из светильников, скрытых над козырьками, сверкающий чистый санузел, отделанный чёрным с позолотой кафелем.
Я рухнул на кровать. Какое это наслаждение, после столь неприятного путешествия, наконец растянуться в полный рост на настоящей мягкий кровати и без скафандра! Я лежал, блаженствовал и вскоре уснул.
Спал я долго. Почти 20 туандов. Выспался. Позавтракал. На сей раз мой заказ был смелее: салат из креветок, яичница с беконом и кофе.
Потом съездил на экскурсию. Хотя, для этого мне пришлось снова облачиться в скафандр: атмосфера на Фангенстумее насыщена хлором. Да и жарковато: *+70°. Звезда, вокруг которой вращается Фангенстумей, красная и расположена близко от планеты. Огромный красный шар в небе. И как будто всё время вечер. Ну, мы привыкли, что солнце бывает красным на закате. Недолгая экскурсия. Всего 5 туандов. Но очень красиво. Синие горы, красные реки, удивительно романтичные города.
Вернулся в 65 сектор. Снял скафандр. На сей раз принял душ в гостинице и пошёл обедать.
В кафе я увидел банаша. Удивился. Окликнул его:
– Ннор! Ты её здесь? Ты же должен был улететь. Что случилось?
Банаш повернул ко мне «тарелку локатора».
– Вы ошиблись. Меня зовут Гавлвеые Гавровы Ровкввы Рууа.
Да, я ошибся. Это был другой банаш. Мой компьютер сохранил изображение Ннора. Ну, конечно, другой. Совсем другой порядок расположения цветных «плащей». У Ннора шапка красная, потом – синий «плащ», потом – желтый, зелёный, снова жёлтый, бежевый, а после конечностей *– оранжевый, серый, коричневый, синий, фиолетовый, бордовый. У Рууа верхняя часть такая же: красный, синий, жёлтый. Это меня и подвело. Мы привыкли смотреть на лицо, то есть на верхнюю часть тела. Но после жёлтого у Рууа идёт не зелёный, а синий, розовый, коричневый, а ниже конечностей – красный, белый, синий, чёрный и лиловый.
– Да, я обознался. Извините!
– Понимаю, – сказал Рууа, – представителям разных рас трудно различать друг друга. Это нормально.
– Да, конечно, – согласился я, – наверное и вам, банашам, трудно различать людей. Для вас мы все одинаковые.
– Именно так, - согласился Рууа, – я вот, тоже при общении с людьми просто запоминаю, есть ли у них барб и мустажи.
Секунды через 3 сообразил, что это слова вовсе не банашские, а французские «barbe» и «moustache». Судя по всему, Рууа общался с французами.
Ну, конечно! Если для европейцев все китайцы на одно лицо. Хотя, если вглядеться, разные они. И Мао Цзэ Дун совсем не похож на Брюса Ли, а тот на Сунь Ят Сена или И Пына. А для китайцев европейцы почти неразличимы.
– Ещё раз извините! – сказал я и хотел идти к свободному столику.
– Скажите, – обратился ко мне банаш, а кто этот Ннор и откуда Вы его знаете?
– Да шапочное знакомство. Примерно 30 туандов назад имел честь беседовать с ним. Вот прямо в этом кафе. Но он должен был давно улететь. Потому я и удивился: неужели не улетел?
– Как интересно! Жаль, что мы разминулись. Так приятно встретить банаша столь далеко от наших планет!… Ой, я, наверное, Вас отвлекаю?. Вы же пришли сюда питаться! Если моё общество Вас не тяготит, присаживайтесь за мой столик.
Я принял приглашение. На сей раз я заказал салат из листьев насваецейской нурпверы с авокадо и лимоном, суп из акульих плавников, антрекот и ананасовый сок.
– А куда должен был лететь этот Ннор? – спросил мой собеседник, когда я приступил к трапезе.
– На Паврнаецус, – ответил я. Честно говоря, название планеты я не запомнил, но я глянул в свой внутренний компьютер, а там наша встреча была записана полностью.
– Как интересно! А я только что оттуда.
– Наверное, он улетел тем кораблём, на котором Вы прибыли.
– Да, скорее всего.
– А он не говорил, зачем он туда летит?
– Он бежит с Маиыеча?
– Что?!!! Он, что, совсем идиот?! Бежать со спокойного Маиыеча! Лезть прямо в пасть к раовлкцару.
Раовлкцар, как я понял, это какое-то чудовище, реальное или мифическое Но, надо же, у него пасть есть! Антропоморфизм. Ведь у банашей вместо ртов – пальцы-трубочки.
– Я не в курсе ваших дел. Ннор рассказывал мне о каких-то ужасах, творящихся на его планете, но честно говоря, я мало что понял.
– Какие ужасы! Благословенное место! Амрутавыва прогнали. Равоквын умница. Для народа старается. Жить и жить! Все пунгшереи ывкыфнуты, правда кроме Ловенкенской, но и она совершенно горпровнасена. Все нагронгери буюумутны! Ну, чем не жизнь? Вунаонгвы повсюду. И такие чудесные! И никто больше не заставляет гураноывать пррувентов. При Амрутавыве нельзя было иаровить укантов, а теперь – пожалуйста! Сколько угодно и даже без варовноывов! Свобода! А у нас если банаш захочет иаровить укант, его бросают в тюрьму, где гонгосят вогонкуру.
– Знаю, – сказал я, – у них от этого цыпросится шава и гуминится муртогор. Правда, я не знаю, что такое шава и муртогор.
– Вот это – шава! *– банаш показал на «тарелку локатора»
– Ну, хоть чуть понятнее стало. А что Вы можете сказать про восстание?
–В Арнывшане? А, ну, да! В этом Ннор прав. Это было ужасно. Бандиты собрали целую армию. Они мародёрствовали, грабили, жгли, убивали капарваквистов, равнаеоев и курноенгнов. К счастью, с бандитами удалось справиться. Хотя, за это пришлось заплатить высокую цену. Много солдат и мирных жителей погибло, сражаясь за свободу и демократию. Но сейчас всё кончилось. Во всяком случае, это не повод бежать на Паврнаецус
– Но Ннор говорил, что свобода и демократия как раз на Паврнаецусе.
– Этот Ваш Ннор или благодушный, наивный дурачок или враг, что скорее. Да он просто нувенгон и, простите за неприличное слово енгрот! На Паврнаецусе ужас, что творится.
– Попробую угадать. Там заставляют всех посещать пуандорты, и не позволяют нгородырить павпавгеей?
– Да! Это Вам сказал Ннор?
– Нет, я сам догадался. Хотя совершенно не знаю, что это такое. Ни разу в жизни не был ни в одном пуандорте и совершенно не представляю, как нгородырить павпавгеей.
– Ну, это просто. Чтобы зангородырить павпавгеей нужно только уметь рпавранить зузу. Берёте зузу, наренкатуете её и – вперёд! Только не переланграсте!
– А, ну, тогда, конечно, понятно. Скажите, а нельзя сделать так: кто хочет зангородырить павпавгеей, пусть зангородырит, а кто не хочет, так и не надо?
– Что Вы! Ни в коем случае нельзя! Если не зангородырить павпавгеей, то нураненовены зарумуются совсем. Мурныги исчезнут, роавроки появятся варнпанные. И станет очень плохо.
– Да уж! Кошмар!
– Вот именно. И поэтому я вынужден бросать родную планету. Знаете, я, ведь, бежал с риском для жизни. Из Фунгруна меня везли на грузовике с паятушвами. Если бы патрули меня обнаружили – смерть. И банаши, которые везли меня, тоже рисковали. Потом меня прятали на складе, среди аллюминиевых болванок и коробок с пушанками. А потом меня переправили на корабль авравангаев. И вот я здесь. Я буду очень скучать по Родине, по моему дому, по шаартонке за окном, по нашей речке Роровее. Ну, ничего. На нашей планете тоже есть честные банаши. И скоро мы скинем проклятых равувклов и рангроем пуандуту.
– Что ж, – сказал я, вытирая рот салфеткой, – мне пора. Желаю Вам устроиться на новом месте, а всем банашам наконец, разобраться со своими проблемами.
– Мы победим! – * Сказал банаш.
«Venceremos!», не стал отвечать я.
Да, удивительные создания, эти банаши, – думал я , идя по коридору космопорта, *– Один рвётся туда где можно гураноывать пррувентов, другой в ужасе от мысли, что его могут заставить это делать. И каждый бежит из своего ада в чужой, как он думает, рай. В то время, как другому его ад, кажется раем и он всей душой туда стремится. И оба преодолевают трудности, подвергают себя опасности, терпят лишения. Не поймёшь этих банашей. А нас, людей, поймёшь?
Кирьят-Экрон. 16.07.2020
Ответить с цитированием
